Разные афганские песни

* * *

Давайте - ка, ребята, разом встанем,
Давайте - ка, друзья, всех сразу вспомним.
А тех, кто с нами не был, познакомим,
А тех, кто с нами не был, познакомим,
С друзьями, с парнями, с парнями, не пришедшими домой.

Давайте - ка, ребята, будем с ними,
Давайте - ка, чтоб память не остыла,
А то, что с нами будет или было,
И, кажется, что нету больше силы,
Осталась усталость и раны неизраненной души.

Давайте - ка пройдем по тем же тропам,
И пусть опять заноет болью что - то,
Не верим мы, но нет уже кого - то,
А жизнь идет, и вновь звучит тревога,
Работа, работа, и радости, и горе пополам…

Пускай сегодня нет вас рядом с нами,
Но все равно мы помнить не устанем,
Но все равно вы здесь, опять вы с нами,
С пробитыми, но верными сердцами…
Ребята. Солдаты…Солдаты, не пришедшие домой…

* * *

Ты была со мной дружна - нежна,
Моему приезду даже рада,
Но такая ты мне не нужна,
Мне тебя подержанной не надо…

Будем говорить начистоту -
В наши годы люди опростели.
Ты мою любимую мечту
Потеряла на чужой постели.

И, забыв в постель упрятать старх,
Бросила себя в чужие руки,
Как могла ты душу обокрасть
За два года горестной разлуки ?

А душа, ты знаешь, не карман,
Потому к тебе теперь я черствый.
Ну а ты открывшийся обман
Хочешь искупить пустым притворством…

Ты жила красиво, как в раю,
Соблюдала нормы и законы,
А на фотокарточку твою
Я смотрел, как грешник на икону…

Ну и пусть пройдут еще года,
Мы воспоминания разбудим,
Близкими, как прежде, никогда
Мы и впредь с тобой уже не будем…

* * *

Как далеко сейчас до тихой, мироной речки,
Как рядом, близко с сердцем ты всегда.
Во сне и наяву я вижу встречу
С тобой, родная, милая земля.

Кто виноват, что мы сейчас не дома ?
Нигде ничьей вины не может быть.
Мы сами себе выбрали дорогу -
Быть впереди и честью дорожить.
Мы сами себе выбрали дорогу -
Быть впереди и честью дорожить.

А где - то в это время море плещет,
А где - то далеко сады цветут.
Не скоро пусть, но будет наша встреча,
Я знаю, дома помнят нас и ждут…

А где - то свадьбы весело играют,
Идет кино про мир, а не войну,
Мы на войне, пусть каждый это знает,
Присяге верные и долгу своему.
Мы на войне, пусть каждый это знает,
Присяге верные и долгу своему

Спасибо, Родина, спасибо за доверье,
За небо чистое и детство без забот,
Твои сыны не подведут, поверь мне,
Не остановятся, назад не повернут…

Пройдут года, не будет больше взрывов
И свиста пуль в рассветной тишине,
Седой отец и мать дождутся сына,
Такого же, как сами, в седине…
Седой отец и мать дождутся сына,
Такого же, как сами, в седине…

Гвардейцы мы, и ими остаемся,
Солдатами прекрасных, мирных дней.
И, если уж придется, мы вернемся
В те огненные дни судьбы своей.

Прощай, Афганистан, живи спокойно,
Твоя земля полита не водой.
Она пропитана друзей погибших кровью,
Отдавших свою жизнь за твой покой.
Она пропитана друзей погибших кровью,
Отдавших свою жизнь за твой покой.

И мы вернемся к лесам родным и речкам,
Не надышаться мирной тишиной,
Как много тепла, добра и света
В твоей улыбке, берег мой родной !

Прощай, Афганистан, живи спокойно,
Твоя земля полита не водой.
Она пропитана друзей погибших кровью,
Отдавших свою жизнь за твой покой.
Она пропитана друзей погибших кровью,
Отдавших свою жизнь за твой покой.

БАЛЛАДА О САНГИМОРЕ.

Кундуз, Баглан, Пули-Хумри, Термез –
Маршрут над краешком судьбы.
Из жизни молодой – живой отрез,
Не каждому дано его пройти.

Баглан – предмет Истории войны,
Предел безумия, волнений, страха.
За этот срок немало полегли
Отличные сыны – советские солдаты.

Немногим полчаса под напряженьем,
Всего лишь несколько километров пути…
Тут каждый метр простукан смертью,
Облиты кровью, потом кирпичи.

У дерева – наш ротный командир…
Чрез этот ад колонной снова
Наш путь машинами забит
……………………………………….

Пугливо ветер за стеклом отстал,
Мелькают хмурые и радостные лица.
Тут или – пан, а, если же отстал, – пропал,
Пока стальное сердце не устало биться.

Прошли. Я жив и друг, и дальше,
Знать, долгий век сулит судьба…
Ты рад, а двое - навсегда угасли,
Настигла смерть в обличии свинца.

Но мчится вдаль колонна серая,
В пыли скрывая лица и машины.
Он жив, как трудно верится,
Что те друзья его уже не живы…

Олег. Архангельск. 1980 г.

* * *

Шуршат колеса, колею ломая,
Стучит песок о плоскости щитков.
Который день, братуха, нас мотает
Рессорный Бог «Уралов» и «ЗиЛков».

Который год мелькают километры,
Который год нам солнце лоб печет.
А кто нас встретит там? Лишь только ветер…
Лишь ветер, ну а может кто еще.

А, может, встретит дождь обильный, жаркий,
Хотя дожди здесь редкость, как вода.
И капли хлещут с неба, как подарок,
Когда вокруг обильная жара.

Но этот дождь не утоляет жажды,
Он боль с собой приносит, боль и зло.
И для солдата не бывает «дважды»,
Коль раз обжечься «повезло»…

Ночь наступает незаметно, быстро…
Вот по бокам дороги груды скал.
Пески кончаются, ну а колонна мчится,
Уверенно входя на перевал.

Крепчает ветер, просочась в кабину,
По гимнастеркой бродит холодок.
Крепись, братуха, мы ж с тобой мужчины,
Крепись, солдат, согреемся еще.

Кромсают фары полотно дороги,
Гудит движок и хочется уснуть…
Крепись, браток, хоть мы с тобой не боги,
Но надо нам дойти и не свернуть.

* * *

Бежит машина, устали не зная.
Шуршат колеса, рассекая ночь…
Стоп! Вспышка! Очередь шальная…
Вот где ты встретил нас, кровавый дождь.

К скале, поближе, так, остановиться…
А где братуха? Вот он, впереди.
Стоп! Свет горит, чуть в пропасть не свалился…
Он, что – чумной?! Братуха, свет гаси!

Вот, сволочь, выстрел – ветровое в крошки.
Прицельно лупит. Ладно, добегу…
Дорога – грязь. Бегу, кричу в окошко,
Но голос мой уносится во мглу.

А он, обняв «баранку», как девчонку,
И голову склонивши на плечо,
Бормочет: «Мама, мамочка» – негромко –
«Ой, больно, мама, больно, горячо…».

Братуха, ранен? Ничего, братуха,
Крепись, солдат, не все горит в огне.
А он все: «Мама…» - кровь бежит из уха,
А он все: «Мама,» – шепчет – «больно мне…».

Крепись, солдат, сейчас, сейчас… Пусть ветер
Сурово бьет в разбитое окно…
А мы с тобой еще такое встретим,
Такое, что не каждому дано.

Да нам с тобою – только дай дорогу!
И мы махнем за отблесками дня,
Туда, домой, к родимому порогу,
Где мамка ждет, где Родина твоя.

Он полчаса не дожил до рассвета.
Колонна шла вперед, минуя перевал.
И солнце, поднимаясь, горстки света
Бросало сквозь обломки старых скал.

И сколько вас, российские мальчишки,
Не дожило до утренней зари,
Не прочитав нечитанные книжки,
Не повстречав обещанной любви.

Стерпи земля все стоны, крики, вздохи,
И слезы матерей легко прими.
Простые парни были, а не боги,
Но в памяти останутся они.

Благодарю Сергея Демяшова, приславшего тексты трех последних песен. Тексты - из блокнота Сергея Ковалева (г.Приозерск Джесказганской области).

* * *

А кто я есть – простой советский парень,
Простой советский дипломат,
Простой советский дипломат,
На девятьсот рублей оклад.

А кто я есть – простой советский летчик,
Простой советский летчик-ас,
Простой советский летчик-ас,
Уже имею третий класс.

А где живу – живу в Кундузе,
В простом афганском городке,
В простом афганском городке,
Стоит он на Кундуз-реке.

А где живу – живу в квартире,
В простом своем особняке,
В простом своем особняке,
Стоит наш модуль на песке.

А с кем я сплю – а сплю я с автоматом,
С простым советским АКМ,
С простым советским АКМ,
А под подушкою - ПМ.

А с кем я сплю – а сплю с девчонкой,
С простой девчонкой из ЧК – ЧК - ЧК,
С простой девчонкой из ЧК,
Там у нее своя рука.

А что я жру – простую кашу,
Простую русскую еду,
Простую русскую еду,
И остальную ерунду.

А что я пью – а пью простой напиток,
Простой коньяк «Наполеон»,
Простой коньяк «Наполеон»,
Ми-6 прислали мне вагон.

А с кем дружу – дружу с Серегой,
С советским маршалом простым,
С советским маршалом простым,
Он за меня в огонь и в дым.

А без меня, а без меня
Не был бы маршалом Серега,
Когда бы не было меня…

А без меня, а без меня
В Афгане б солнце не вставало,
Когда бы не было меня!


* * *

Ой, Вань, гляди-ка в телевизоре
Опять все про Афганистан.
Одним глазком хотя бы издали
Ты бы взглянул, поставь стакан.

А ты бы смог, скажи-ка, Вань,
Поехать в ту Тьмутаракань
И стать героем, нет, ты глянь,
Я вправду, Вань!

Послушай, Зин! – ответил горестно, -
В желудке язва у меня.
Ну вот, ты сразу же надулася,
По мне заплачет вся родня.

Ведь там не сходишь в магазин,
Там кишмишок, АК, бензин,
И там ведь вправду страх один:
Где деньги, Зин?

Ой, Вань, гляди, все с автоматами
Да и с чалмой на голове.
И все обвешены гранатами -
Ой, до чего ж обидно мне!

Там революция у них,
А ты за печкой тут притих,
И за стаканом пьешь стакан…
Ты что, Иван!

Эта картина мне знакомая,
То все душманы – басмачи,
Хотят, чтоб власти были новые,
Не рубишь, так сиди молчи.

Тебя бы на ночь им отдать,
Чтоб поняла, как тут болтать,
Сгоняла б лучше в магазин,
Вот деньги, Зин!

Ой, Вань, а наш сосед Кабанчиков
В Афганистане побывал.
Привез дубленку, джинсы, батник он,
А говорит, не воевал.

А слышишь за стеною гром?
Так это "Шарп" гремит при том,
И запись ведь фирма, не дрянь!
Ты слышишь, Вань?

Плевал на эту я на музыку,
На эти джинсы и пальто.
Сосед приехал весь контуженный,
И с головой что-то не то.

Сосед в Афганистане был,
Его жену весь дом любил,
Ведь ей дубленка дорога,
А мне – нога!

Благодарю Ирину Шумихину, приславшую тексты этих песен.
* * *

Игорь Астапкин.

Я сегодня человека встретил,
У подъезда издали заметил.
И подумал, долго не встречался,
Подошел, а вышло – обознался.
Тот же рост и также ладно скроен,
Иронически он был всегда настроен.
Улыбался в черные усы,
Броской был мужской он красоты.
Помню, как знакомились мы в Чаке,
Где стоял с друзьями он для драки.
Спали средь развалин ресторана,
Ветер с гор будил их утром рано.
А окрест глядели пулеметы –
У ребят военные заботы.
Кто-то заступает в караул,
Чтобы спал спокойно тот аул.
Ну а мы сидели у костра,
Водка как всегда была остра.
А закуска – суп, еще консервы.
Выпили, чуть-чуть ослабли нервы.
В сумерках блеснули анекдоты,
Кто-то невзначай поддел кого-то.
Но и он ввернул здесь пару фраз,
В жизни подтверждаемых ни раз.
Водки, братцы, много не бывает –
Просто нам закуски не хватает.
Тут бродячий кот прервал беседу
В поисках остатков от обеда.
Чтоб нахал застолью не мешал
Пистолетом он его пугал.
А потом мы в бэтээре спали
И от холода всю ночь дрожали.
Утром, чуть забрезжило светило,
Вертолеты сверху опустились.
Мы простились с новыми друзьями
И в тепло, в уют умчались сами.
Я сегодня человека встретил,
У подъезда издали заметил.
И подумал, долго не встречался,
Подошел, а вышло – обознался.
Тот же рост и также ладно скроен,
Иронически он был всегда настроен.
Улыбался в черные усы,
Броской был мужской он красоты.
И еще однажды в воскресенье
Земляка отметить день рожденье
Собрались в кругу однополчане,
Кружками заздравно застучали.
За столом сидел я рядом с ним –
Сильным, смелым, умным, молодым.
Александром звать, а сам из Бреста
Там живет, и там нашел невесту.
Двое сыновей и мать-старушка.
Чокнулись заздравно наши кружки.
Пели песни и стихи читали,
Я узнал их радость и печали.
И хотя они всегда смеялись,
В песнях грустные слова встречались.
Как в бою ты ранен, враг уж близко,
Наклоняется к тебе наемник низко.
Вот уже и «Кольт» к виску приставил,
Улыбаясь, щуря левый глаз:
«Много красных к черту я отправил,
Русского кончаю в первый раз».
Их по свету много поносило,
Всякое в судьбе скитальцев было.
Краток о себе его рассказ:
«Выполнить готов любой приказ.
Лишь по праздникам погоны носим.
В пекло мы пойдем – зачем не спросим».
Он этапы разные прошел,
Орденом за смелость награжден.
Был во многих дерзких заварушках,
Стукнулись в знак дружбы наши кружки.
Многое сумел бы я узнать,
Если б разрешалось рассказать.
Он позвал к себе – я отказался,
Как всегда на день-другой сослался.
Мы ценить общенье не умеем
И об этом после сожалеем.
Я сегодня человека встретил,
У подъезда издали заметил.
И подумал, долго не встречался,
Подошел, а вышло – обознался.
Сумерки спешат уже к окну,
Телефон прорезал тишину.
Голос в трубке земляка тревожен,
Говорит он тихо, осторожно.
Говорит – нелепый случай вышел.
С болью имя я его услышал.
До последнего патрона он стрелял,
А потом сознанье потерял.
Он погиб как в песне, что мы пели.
Раненый, его добить успели,
И помочь ребята не смогли.
Сашку, что из Бреста, не спасли.
Он погиб реально, не в рассказе.
Двое сыновей осталось сразу,
Рослые, с прямым открытым взглядом,
Да еще останутся награды.

ПИСЬМО ДОЧЕРИ.

Игорь Астапкин.

Папа, папочка, миленький папа,
Я пишу из больницы тебе.
Помнишь, ты уезжал – дождик капал,
А сейчас уже снег во дворе.
Почему ты так часто в отъезде?
У других папы дома всегда.
Погулять бы по парку, как прежде,
Посмеяться с тобой, как тогда.
Ты не бойся, у нас все в порядке.
Ирка с бабушкой ходят гулять.
У меня две пятерки в тетрадке,
В танцкружок записалась опять.
Письма ждем от тебя с нетерпеньем,
Даже почту ругаем за то,
Что она нам по воскресеньям
Не приносит от папы письмо.
Только бабушка, если случится
Разговор завести о тебе,
Начинает украдкой молиться,
Не пуская нас с Иркой к себе.
Как-то раз я ее поругала:
«Ты про Бога, бабуля, забудь».
«Ладно, внучка, - она мне сказала,
Только вдруг он поможет чуть-чуть»?
А на днях заезжал дядя Леша,
С днем рожденья поздравил меня.
Твой подарок - кукленок курносый -
Самый лучший привет от тебя.
Он рассказывал маме и деду,
Как живете, как ваши дела.
Было весело всем за обедом,
А потом я им торт подала.
Дядя Леша шутил и смеялся,
Рассказал как красиво у вас,
Как он в горы с тобой поднимался,
Как похожа страна на Кавказ.
Только мама почти не смеялась,
Все платком вытирала глаза.
И когда с дядей Лешей прощалась,
На меня вдруг упала слеза.
Дед его провожал в коридоре,
Дверь чуть-чуть приоткрыта была.
Я услышала в их разговоре
Про военные ваши дела.
Что стреляют у вас днем и ночью,
Что немало погибло солдат,
Что известно ему стало точно,
Будто скоро ты будешь комбат.
Что в горах очень трудно сражаться,
Получает оружие враг.
Что придется еще задержаться,
Не один до победы мол, шаг.
Дед сказал: «Тяжело ваше бремя».
И еще, я никак не пойму,
Что нелегче тебе в это время,
Чем в Испании было ему.
Не ругай меня, папочка, милый,
Что подслушала их разговор.
Я тебя с еще большею силой
Жду домой, дни считая с тех пор.
Маме я ничего не сказала
И стараюсь ее я отвлечь,
Но на фото твое она стала
Все смотреть, перед тем как ей лечь.
Я тебя очень жду и тоскую,
Приезжай поскорей, мой родной,
Может быть, от того и болею,
Что тебя нет здесь рядом со мной?
Ты в письме, помнишь, спрашивал:
«Дети, привезти вами подарок? Какой?»
Ничего нам не надо на свете
Лишь бы ты возвращался живой.

ВДАЛИ ОТ РОССИИ.

Душное небо, холодное небо,
Небо страны не родной, а чужой.
Мне б своего хоть немного отведать,
Самую малость носить за собой.
Мне б своего хоть немного отведать,
Самую малость носить за собой.

Мне б щебетанье разбуженной птицы
Только послушать и молча стоять.
Мне бы водицы, русской водицы
Нет, не испить, а запоем глотать.
Мне бы водицы, русской водицы
Нет, не испить, а запоем глотать.

Мне бы траву сенокосную пряную
Жадной рукою сорвать и помять.
Мне бы Россию любимую самую
Хочется хоть на минуту обнять.
Мне бы Россию любимую самую
Хочется хоть на минуту обнять.

Благодарю Владимира Кириллова, приславшего тексты этих песен.

НАЛИВНИК.

За этим пиком снова пик.
Мы на Саланге снова.
Наш с Сашкой первый наливник -
За нами вся колонна.

Я жду удара, я готов,
Не ждать удара глупо
На самой важной из дорог,
Где там и тут наливников обугленные трупы.

Молчит Санёк, хоть любит он в дороге разговоры.
Всё выше мы, всё круче склон, всё неприступней горы.
Молчит Санёк, к рулю приник, глядит упрямо в кручи.
И тянет, тянет наливник, не отпуская ни на миг пока на всякий случай.

Через ущелье новый мост, и пост усилен вдвое.
Теперь душманы этот пост обходят стороною.
Здесь под защитою поста и мост, и жизни наши.
Они не сунутся сюда и не наделают вреда, но мы, мы едем дальше.

Никто не знает, что там ждет, вновь солнце светит ярче.
Вовсю вершин искрится лёд, и верится в удачу.
Но жди удара, будь готов, не ждать удара глупо,
На самой мрачной из дорог, где там и тут наливников обугленные трупы.

И вот засада белым днём, но не понять откуда.
И вот мы вспыхнули огнём и не взорвались чудом.
Я ранен, в чаде, слеп от слёз, стреляю в тьму не видя,
Но о себе другой вопрос, нам надо как-то под откос, иначе всем тут гибель.

Санёк! Я помню этот бой, себя, как мы горели.
Меня ты вытолкнул собой, когда с тобой хотел я,
А сам остался у руля, а сам горел, но ехал.
Ты ехал к пропасти, горя, и снова солнце видел я, и шла колонна кверху…

Благодарю Ульяну Шведову, приславшую текст этой песни.