"Солдатская студия". Сборник "Дембельская - 3"

ДЕМБЕЛЬСКАЯ ВЕСНА.

Е. Верхоломов.

И вот наступила весна, и нам расставаться пора.
Трудно и очень жаль верных друзей терять.
И в суматохе дней жизни гражданской всегда
Будем два этих года мы вспоминать.

Припев:
Дембельская весна, бархатная весна -
Это свобода сил молодых.
Дембельская весна, ночью нам не до сна.
Вспомним друзей своих и споём о них.

Вспомним, как Родина нам в строй приказала встать,
Чтобы цвели сады, чтоб зеленели поля.
Чтобы небесный гром не смог никого испугать,
Юность шинели одела твоя и моя.

Припев.

И вот мы уходим домой, сменят другие нас,
И в дембельских наших альбомах будут всегда
Юные лица друзей, заветный министра приказ.
Трудные эти годы и эта весна.

Припев.
Вспомним друзей своих и споём о них.

ТЫ ПОМНИШЬ, МАЙОР.

А. Сергеев.

Ты помнишь, майор, как ходили в атаку,
Как рычал ДШК над проклятой горой,
Как к вертушкам несли в плащ-палатке мы нашего брата,
Как мечтали с тобой поскорее вернуться домой?
Ты помнишь, майор, как сидели в засаде,
Как делили сухпай на четырнадцать душ,
Как заклинил затвор у тебя в автомате,
Как глотали с трудом в горле едкую сушь?
А помнишь, майор, как нашу колонну
На Панджшере накрыло трёхшквальным огнём?
Как тебя пацаны из горящего танка тащили?
Ты их вспоминай почаще, майор!
Как тебя пацаны из горящего танка тащили...
Ты их вспоминай почаще, майор!
Ты помнишь, майор, как ходили в атаку?..

МОЛИТВА.

В. Третьяков.

Посмотрите, братия, на веру вашу, состоящую из дел ваших,
И вы узнаете, кто вы.
Сеющий в плоть свою от плоти пожнёт тление.
Сеющий в дух от духа пожнёт жизнь вечную.
Господи Иисусе Христе, Сыне Божие, помилуй!
Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!

Что поделаешь - боюсь. Страшно, знаешь, умереть.
Что поделаешь - боюсь не успеть о главном спеть.
Не успеть боюсь простить, да и все долги отдать,
Вот и вынужден просить хоть немного подождать.

Ну, не правда ли, Господи, как знакомо?
Словно старый сюжет из какой-то песни -
То ли кони везут из дома,
А то ли ангелы в поднебесье.
Словно я задыхался уже когда-то,
И рыдал колокольчик под плеть тугую...
Перепутала память даты,
Дав однажды мне боль чужую...

Впрочем, я не прав в стихах,
Ведь душа поёт - не плоть красть,
И от этого греха
Упаси меня...

Бог диктует, я пишу,
Только пальцы все в крови.
Об одном тебя прошу -
Раньше срока не зови!

Я-то знаю, что век мой недолгим будет.
Что поделаешь, если такая плата...
Пусть потом мою душу судят,
Если будет в чём виновата.

Что ж, изволь, я готов на такое бремя.
Божий путь никогда не бывает сладок...
Дай мне, Господи, только время,
А потом присылай глашатых...

Что поделаешь - боюсь. Страшно, знаешь, умереть.
Что поделаешь - боюсь не успеть о главном спеть.

КТО СКАЗАЛ.

В. Мазур.

До Афгана Высоцкий не дожил -
Я полгода в расчёт не беру.
Он сказал бы - за что же мы всё же
Девять лет прикрывали дыру?!
Мы так долго во всём разбирались,
Нам хотелось о многом сказать.
Жаль, с Володею мы попрощались.
Он не стал бы так долго молчать.
Не умел он в себе затаиться,
Его душу не сковывал плен,
Он не смог бы в толпе раствориться,
Выжидая ветров перемен.
Если б знал он хотя б половину,
Он кричал бы - и весь разговор,
Только смерть была выстрелом в спину,
Или даже скорее в упор.
На могиле всегда будет людно.
Боль утраты ничем не стереть.
Если б знал он, как будет нам трудно,
Он, казалось, не смог умереть...
Его голос нас всюду тревожит.
Он не знал об Афганской войне,
Только он её всё-таки прожил -
Или это лишь кажется мне?
Нет, не кажется! Разве не был он
Рядом с нами, когда мы ползли,
Напрягая все нервы и жилы,
Оттолкнувшись от нашей земли?!
"Он вчера не вернулся из боя...
Нам и места в землянке хватало вполне..."
Эти строки нас вновь беспокоят.
Это было в Афганской войне.
Жизнь оставит немало отметин.
Мы нередко встречали оскал,
Но Высоцкий давно бы ответил,
Тем, кто нас в Афган не посылал.
Он с годами нам будет дороже -
Голос правды с родной хрипотой.
Кто сказал, что Высоцкий не дожил?
С его песней ходили мы в бой!

ЧЁРНЫЕ БУШЛАТЫ.

В. Высоцкий.

За нашей спиною остались паденья, закаты.
Ну хоть бы ничтожный, ну хоть бы невидимый взлёт...
Мне хочется верить, что чёрные наши бушлаты
Дадут мне возможность сегодня увидеть восход.
Сегодня на людях сказали - умрите геройски!
Попробуем, ладно, увидим, какой оборот.
Я только подумал, чужие куря папироски, -
Тут кто как умеет, мне важно увидеть восход.
Особая рота, особый почёт для сапёра.
Не прыгайте с финкой на спину мою из ветвей!
Напрасно стараться - я и с перерезанным горлом
Сегодня увижу восход до развязки своей.
Прошли по тылам мы, держась, чтоб не резать их сонных,
И вдруг я заметил, когда прокусили проход,
Ещё несмышлёный, зелёный, но чуткий подсолнух
Уже повернулся верхушкой своей на восход.
За нашей спиною - шесть тридцать - остались, я знаю,
Не только паденья, закаты, но взлёт и восход.
Два провода голых, зубами скрипя, зачищаю.
Восхода не видел, но понял - вот-вот, и взойдёт.
Уходит обратно, на нас, поредевшая рота,
Что было - не важно, а важен лишь взорванный форт.
Мне хочется верить, что грубая наша работа
Вам дарит возможность беспошлинно видеть восход.

ГЛАЗА.

Слова И. Кошеля, Л. Мухина. Исполненяет Л. Мухин.

Сказали мне - глаза кричать не могут,
Когда кричат, то слышно, мол, пойми!
И я смолчал. Ну что же. Ради бога...
А было так - хотелось пить, мы шли.

А было так - приказ комбата краток:
"В ущелье банда". Всё, Сергей, держись.
Мы скрылись за сугробами палаток
И поднялись в безоблачную высь.
Шли трое суток. Дал комбат промашку,
Он думал, мы управимся за день.
Но кончилась вода, хоть выжми фляжку.
И банды нет, и вновь длиннее тень.

А я верю в глаза, которые кричат,
Молящий их и яркий блеск глазниц.
И я не верю в глаза, которые молчат,
Скрываясь за оградою ресниц.

Четвёртый день. Кричит Андрей мне в спину:
"Всё, Серж, прости, я, кажется, устал!"
Но тут раздался выстрел карабина,
И взводный мой, Андрюха мой упал.
Был кратким бой, они нас одолели.
Мы отступили, трупы на руках.
Но в небе вертолёты прогудели,
И показались звёзды на бортах.

И я видел глаза, которые кричат,
Молящий их и яркий блеск глазниц.
И я не верю в глаза, которые молчат,
Скрываясь за оградою ресниц.

Я буду долго помнить эти лица,
Мне не забыть теперь уж никогда,
Как, покидая красные глазницы,
Глаза кричали громкое "ВОДА!"

РАССКАЖИ МНЕ, СЕСТРА.

Слова И. Воробьёва, А. Анфимова. Исполняет А. Анфимов.

Я домой приехал, дома всё как было. Дай мне сигарету и давай поговорим,
И давай с тобой, сестра, поговорим.
Понял я, как дорог стал мне этот город, где друзья остались, где осталась ты,
Где любимая, и все мои мечты.

Припев:
Расскажи мне, сестра, расскажи мне про всё,
Расскажи, как подруга ждала,
Расскажи, как дела, как здоровье отца,
Как ты мать без меня берегла.

Как мне не хватало губ моей любимой, маминой заботы, твоего, сестра, тепла...
Так давай за это выпьем мы до дна.
Боже, как люблю вас, женщин моих милых! Ты не плачь, сестрёнка, дорогая, слёз не лей!
Я вернулся, значит, будет всё окей!

Припев. 2 раза.
Как ты мать без меня берегла.
Как ты мать без меня берегла.

ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ.

Слова В Волкова. Исполняет С. Коваленко.

Бьёт горячий огонь сквозь холодный гранит.
Бережённого Бог бережёт и хранит.
Вырастают мальчишки в российских солдат.
Ваньки, Лёшки и Мишки - ни шагу назад!
Траки гусениц тонут в проклятом песке,
Кто-то стонет, обиду зажав в кулаке,
В голубую беретку уходит слеза,
На безусом лице стекленеют глаза.

Припев:
Вот и новый рассвет зародился в ночи,
И голодную степь пробегают лучи,
И ложатся патроны в железный поток.
Тянет змейку колонна на Ближний Восток.

На поверке помянут исполнивших долг,
И в палатки потянут потрёпанный полк.
И не то, чтобы страх, просто ночка темна,
И не то, чтобы мир, и не то, чтоб война...
Автоматная дробь, гильзы стреляной звон
Упакованный гроб давит взлётный бетон.
Ваньки, Лёшки и Мишки, ногами вперёд.
До отказа забит грузовой самолёт...

Припев.

Бьёт горячий огонь сквозь холодный гранит.
Бережённого Бог бережёт и хранит.
Вырастают мальчишки в российских солдат.
Ваньки, Лёшки и Мишки - ни шагу назад!

СОЛДАТСКИЕ ПРОВОДЫ.

Автор слов неизвестен. Исполняет И. Дрягилев.

Солдатские проводы сегодня справляю я,
Друзья и знакомые сегодня не спят,
Друзья и знакомые провожают меня.
Сейчас я гражданский, а завтра солдат.
Друзья и знакомые провожают меня.
Сейчас я гражданский, а завтра солдат.
Налей-ка мне, мама, бокал полный вина.
Сегодня я пьян уже, но выпью до дна.
Сегодня мне можно. Я рад и не рад.
Сейчас я гражданский, а завтра солдат.
Сегодня мне можно. Я рад и не рад.
Сейчас я гражданский, а завтра солдат.
В последний раз вижу я знакомых ребят.
Заплакать не может российский солдат.
И если придёт домой лист с чёрной каймой,
Ты, мама, не плачь тогда, я погиб как герой.
И если придёт домой лист с чёрной каймой,
Ты, мама, не плачь тогда, я погиб как герой.
И если придёт домой лист с чёрной каймой,
Ты, мама, не плачь тогда, я погиб как герой.
В последний раз милую целую, любя.
И если любимая разлюбит меня,
И если любимая найдёт счастье с другим,
Солдат всё поймёт тогда - значит, был не любим.
И если любимая найдёт счастье с другим,
Солдат всё поймёт тогда - значит, был не любим.
Солдатские проводы сегодня справляю я,
Друзья и знакомые сегодня не спят,
Друзья и знакомые провожают меня.
Сейчас я гражданский, а завтра солдат.
Друзья и знакомые провожают меня.
Сейчас я гражданский, а завтра солдат.

ПИСЬМО К МАТЕРИ.

Слова В. Назарова. Исполняет группа "Каскад" (1996 г.)

Ты не волнуйся, мама, я вернусь.
Приду к тебе, как прежде, я домой.
Ты знаешь, службы я уж не боюсь.
Я стал другой, я стал совсем другой.
Другая жизнь осталась где-то там.
Ты, мама, только строго не суди!
И вспоминать о ней я буду по ночам,
И представлять, что будет впереди.
Я здесь попал в жестокий переплёт,
Но ты не думай, я тут не один.
Хоть и порой свинцовый ливень бьёт,
Мы друг за друга как за себя стоим.
И на губах застынет чей-то крик,
И кто-то рядом в бездну упадёт...
Ты только прохрипишь: "Держись, старик!"
И всадишь очередь в разящее гнездо.
Ты не волнуйся, мама, я вернусь.
Приду к тебе, как прежде, я домой.
Ты знаешь, службы я уж не боюсь.
Я стал другой, я стал совсем другой.

ПАЦАНЫ.

А. Майбуров.

Пацаны, пацаны, пацаны...
Ещё детский пушок на губах,
Но уже знают запах войны,
И недетская твёрдость в глазах.
Пацаны, пацаны, пацаны...
В девятнадцать в руках автомат,
В девятнадцать ходили в бои
И держались - ни шагу назад!
Пацаны, пацаны, пацаны...
Высоко умирали в горах,
И домой возвращались они
В оцинкованных мрачных гробах.
Пацаны, пацаны, пацаны...
Вы друг с другом прощались не раз,
Но мужские скупые слезинки свои
Оставляли всегда по запас.
Пацаны, пацаны, пацаны...
Вам бы жить, да любить, да мечтать...
Вам бы чуточку хоть тишины...
Вам бы письма девчонкам писать...
Пацаны, пацаны, пацаны...
В девятнадцать в руках автомат,
Пацаны, пацаны, пацаны...
Возвращайтесь живыми назад!

ВЫСТРЕЛ В СПИНУ.

В. Горский.

Если б знали, как некстати
Я валяюсь в медсанбате.
В злой атаке пуля-дура подкосила, сбила с ног.
Да лучше б финкою по горлу,
Лучше б очередь в упор мне,
Чем вот так навылет в спину замочил меня дружок.
Между глаз поймав лихую,
Он сдавил курок вслепую
В тот момент, когда в атаку из окопа прыгнул я.
Третьим я окоп покинул.
В грудь героя, труса - в спину.
Только я не смог погибнуть, закусил зубами, бля...
Он мне крикнул: "Я прикрою!",
Но лицо умылось кровью.
Я ручаюсь головою, он на вздохе был убит.
Был охотник он до драки,
Но погиб лицом к атаке.
Он погиб, а тело в цинке, ещё будут хоронить.
Мы друг друга знали с детства,
Уважал его отец мой,
За него я хоть на плаху, хоть в дисбат на Колыму.
С ним мы жили, не тужили,
Было время - морды били,
Ну а та, которую любили, не досталась никому.
Мы срослись, как капли в море,
На двоих хлебали горе,
Рубанула смерть под корень - он погиб, а я живой.
Знать, давно судьба зверела
И к рукам прибрать хотела,
По тылам прошлась прицелом, а по мне - его рукой.
Солдатня лежит на койках,
Слабый пол над ними в стойках,
Я б в одну из них влюбился, если б было б, чем блеснуть,
Но награды мне не светят,
Потому как стал в ответе
В двух шагах от своей смерти и за спину, и за грудь.

УЩЕЛЬЕ ШИНКАРАК.

В. Петряев.

Не торопясь, идём мы в горы.
Мы знаем, некуда спешить.
Ведь басмачи поймут нескоро,
Что с нами лучше не шутить.
Ведь басмачи поймут не скоро.
Что с нами лучше не шутить.

И вот мы небольшой цепочкой
Вошли в ущелье Шинкарак.
И чувствуем, за каждой кочкой,
Здесь рядом притаился враг.
И чувствуем, за каждой кочкой
Здесь рядом притаился враг.

Раздался выстрел одиночный,
Я автомат покрепче сжал,
Ах, слава Богу, что неточно
Душман меня на мушку взял.
Ах, слава Богу, что неточно
Душман меня на мушку взял.

Но тут в меня летит граната,
Я быстро за скалу упал,
И сразу же из автомата
Я в одного из них попал.
И сразу же из автомата
Я в одного из них попал.

Как жалко, что нас очень мало
Вошло в ущелье в этот раз,
Но мы, во что бы то ни стало,
Сумеем выполнить приказ.
Но мы, во что бы то ни стало
Сумеем выполнить приказ.

Лежу я за скалой и вижу -
Спускаются они с горы.
В руках английские винтовки,
За поясами топоры.
В руках английские винтовки,
За поясами топоры.

Отчётливо их лица видно,
И видно, как, прищурив глаз,
Один душман из пулемёта
Злорадно поливает нас.
Один душман из пулемёта
Злорадно поливает нас.

Ну, а когда свой пулемёт он
В меня внезапно повернул,
Товарищ мой броском гранаты
Тому душману пасть заткнул.
Товарищ мой броском гранаты
Тому душману пасть заткнул.

Ну, басмачи совсем борзые!
Наглеют прямо на глазах!
И стали мы такие злые,
Что не опишешь на словах.
И стали мы такие злые,
Что не опишешь на словах.

Мы ринулись на них в атаку
Наш враг спиной к нам повернул,
И одного я, как собаку,
Своим штыком насквозь проткнул.
И одного я, как собаку,
Своим штыком насквозь проткнул.

Мы заняли ущелье это,
Сумели выполнить приказ.
А сколько на земле афганской
Таких ущелий встретят нас?..
А сколько на земле афганской
Таких ущелий встретят нас?..

УСТАЛОСТЬ.

Слова С. Коновалова. Исполняет А. Майбуров.

Сначала давали нам ордена,
Потом перестали.
Сначала смотрела на нас вся страна,
Потом вспоминать реже стали.
Всё стало обычно - подрывы, стрельба.
Такая работа.
Но только сегодня, как и вчера,
Нам умирать неохота.
Груз 200, груз 300, и так каждый день,
Идут телеграммы.
И ссохлись, состарились, стали как тень
Наши отцы и мамы.
Мы тоже устали, в грязи и боях,
Хотим чистоты и покоя,
А нас отправляют отсюда в гробах
По двое, по трое...
А нас отправляют отсюда в гробах
По двое, по трое...

МЫ ВОЕВАЛИ.

А. Анфимов.

Мы воевали чёрт знает за что,
А шишки сверху пили вино.
Никто из нас не хотел умирать,
Но нам приказали, и мы шли воевать.
Был армейский дружок, мы делили с ним хлеб,
Но теперь его со мной больше нет.
Там, в руинах, остался десантник лежать,
И этому парню больше не встать.
Ну почему я остался живой
И еду теперь на побывку домой?
Но никогда не забыть мне этот ад,
Не забыть друзей, боевых ребят.
Так выпьем за тех, кто погиб в Чечне,
Которые пали по чужой вине.
Слава тем, кто вернулся живой,
И Вечная Память - кто убит был войной.
Так выпьем за тех, кто погиб в Чечне,
Которые пали по чужой вине.
Слава тем, кто вернулся живой,
И Вечная Память - кто убит был войной.
Войной... Войной... Войной... Войной... Войной...

ЖУРАВЛИ.

Слова Р. П. Барановского. Исполняет Р. П. Барановский и группа "Русланов посад".

Дале-далеко, далеко журавли улетели,
В дали, где моря, где дороги заносят метели.
А лететь журавлям, а лететь журавлям нету мочи,
И присели они на поляне в лесу среди ночи,
А наутро снялись и на юг полетели далёкий.
Лишь остался один на поляне сидеть одинокий.
И кричал он им вслед: "Заберите меня с собой, братцы!
Нету сил у меня, нету мочи на воздух подняться!"

Припев:
Я ещё хочу увидеть море,
Я ещё хочу услышать песню твою,
Я ещё хочу ласкать крылом луч солнца.
Я так люблю его-оо-оо-оо.

И вернулись они, и забрали с собой того братца,
Хотя знали о том, что до цели труднее добраться.
И опять понеслась вереницей крылатая стая,
И брата того уносили с собой, улетая.

Припев.

И так в жизни порой - отстаём мы от стаи крылатой,
Хотя знаем о том, что дружбы законы все святы.
И судьба над тобой начинает кружить и смеяться.
Все друзья отойдут, и никто не поможет подняться.

Припев. 2 раза.
Я ещё хочу увидеть море,
Я ещё хочу услышать песню твою...

Благодарю Татьяну из Краснодара, приславшую тексты этих песен.