В КОЛЯСКЕ ЛЕТАЛ ТЫ НАД ГРЕШНОЙ ЗЕМЛЁЙ...

В зеленом саду, вдалеке от людей,
Парнишка в коляске в укрытьи теней:
Коляску толкает он сильной рукой -
И, руки расставив, летит над землей.

...Да, птицей хотел бы взлететь над страной!
К коляске ж прикован жестокой судьбой.
Ты мне расскажи, как, совсем молодой,
Ты в небе летал и дружил с высотой.

Я вижу, года отсчитавши назад -
Берет и тельняшку вручая, комбат
Вам всем говорит об отправке в Афган,
О горной стране, где законом - Коран.

Был бой меж суровых холодных вершин,
И стоны, и взрывы горящих машин...
А дальше - ты помнишь лишь боль, темноту
Да матери слезы, сестер суету...

Виновен ли ты? А виновных здесь нет!
Наградой тебе - череда горьких бед.
...Он вдруг улыбнулся, коляску толкнул
И, руки подняв, над землею вспорхнул...

2.

НА ТАНЦАХ.

Мы встретились в парке однажды с тобой:
Ты снова в коляске летал над землей.
К железу прикован Афганом навек...
Я вижу - ты добрый. Ты наш человек.

И вот я на танцах увидел тебя:
Ты смотришь на тех, кто танцует, любя.
И девушек просишь, чтобы в круг пропустили,
Кому-то наехал на ногу - простили.

Под быстрые звуки кружился в кругу
Умело и ловко - я так не смогу.
Коляска легка - чуть поднял, опустил,
Вперед и назад с вдохновеньем рулил.

И руки плясали. Как славно ты пел!
Смеясь, веселясь, показал, что умел.
"Жена есть и дети", - открылся ты мне.
Да, жизнь тяжела. Но ты выжил в огне.

ПОВЕРЬ, ЭТОТ ГРЕХ ТЯЖЕЛО МНЕ НЕСТИ.

Да помилует и простит тебя Бог...
Прощенья всю жизнь у тебя мне просить.
За грех, что себе не могу я простить...
Живу с наказаньем семнадцать я лет -
За долгие годы не знал худших бед.

...Тогда девятнадцать исполнилось мне,
Служил я в пехоте, в далекой стране.
Идти на "зачистку" в кишлак приказали -
Под шквальный огонь там мы сразу попали.

Серега и Славка упали в пыли -
Метались в крови, их спасти не могли.
В дувал тот проклятый я начал стрелять -
Врагов пулемет я заставил молчать...

Ворвавшись в дувал, я тех духов добил -
Но пулю врага я в плечо получил...
В углу в полутьме будто что-то метнулось -
Я выстрелил... Стон... Все вокруг содрогнулось...

О Господи! Боже! Ребенок стонал!
Мальчонку - клянусь! - все поняв, я спасал...
Я смерть свою долго в Афгане искал -
Но выжил тогда в той стране среди скал.

Семнадцатый год уж я слышу тот стон
И пуль автоматных несмолкнувший звон...
Поверь! Этот грех тяжело мне нести!
О Господи! Боже! Помилуй, прости!

НАШ ЗАМПОЛИТ.

Окончив училище, лейтенант молодой,
Ходил я в колоннах, принимали мы бой.
Друзей на дороге я часто терял,
Где в Асадабад я колонны гонял.

Ты помнишь - "вертушки" мы там принимали.
Мы их заправляли, потом запускали.
Но топливо быстро у нас там кончалось -
На базу колонна опять возвращалась.

Мы дома. Дошли. Керосин заправляли.
А завтра - на выезд. Пайки получали.
К нам бравый майор-замполит подошел,
О работе с солдатом беседу завел:

"Боевые листки каждый день чтоб писали,
Из рейса придёте - чтоб мне показали..."
"Майор, а поедешь в колонне со мной?
И там мы романы напишем с тобой..."

Задумался он и так долго молчал!
В ответ мне майор ничего не сказал.
Кто пулей был бит, между мин кто рулил,
Такой не листком, а людьми дорожил.

НОЧЬ НА САЛАНГЕ.

Над усталым Салангом спускается ночь,
В ней угроза, что гонит живое все прочь.
Охрана машины с дороги уводит.
Опасность вокруг, неусыпная, бродит.

Отброшен подсумок, автомат под рукой.
Солдат не тревожь. Отдохнуть дай. Постой.
Забыв про рули и про "петли" крутые,
Во сне они видят, как ждут их родные.

В холодное небо уткнутся зенитки -
А звезды в прицеле всем дарят улыбки...
Секунды, мгновенья - мулла уж поет,
Упасть на колени всех верных зовет.

Саланг просыпается, грозен, больной.
В крови он и смерти. Он дышит бедой.
Постой, командир, не буди ты солдат,
Дай им отдохнуть, прошу тебя, брат.

Вот будут в дороге машины ползти -
Тяжелую ношу, буксуя, нести.
Душманы "зажгут" между гор "наливник"* -
Колонна с людьми попадает в тупик...

И топливо хлынет горящей рекой.
Смерть жизни потянет костлявой рукой.
Постой, командир, не буди ты солдат.
Все будет потом. Пусть мальчишки поспят.

"Наливник"* - автомобиль, перевозящий топливо.

ПИСЬМО ПАПЕ.

Мальчишка Андрюшка лет, может, семи
Письмо папе пишет, а папа - в Газни.
Он пишет письмо о холодной зиме...
"У всех папы дома, а мой - на войне."

И елку красивую мама купила,
И к празднику все - ничего не забыла:
"Ты мне, Дед Мороз, не подарок неси,
Ты папу с Афгана верни, привези..."

И праздник как будто не в радость Андрюшке:
"Вот папа приедет - и купит игрушки."
Давно уж конец той далекой войне,
А папы все нет - затерялся в огне.

Но слезы по щечкам мальчишка размазал:
"Не слезы все это, а мокро под глазом!"
Не верит Андрюшка лет, может, семи,
Что папы уж нет: "Папа служит в Газни."

У РАЗБИТОГО КОРЫТА.

ВЕТЕРАНЫ.

Я пел о Победе, о детях, войне.
Но за ветеранов - обидно втройне!
Отец, тебя Сталин на смерть посылал -
В Афган нас Ильич "благословлял"...

Мы, батя, с тобою порой ошибались,
Когда мы им верили и доверялись...
Стране мы, похоже, отец, не нужны:
"Цари" нам теперь ничего не должны...

За пенсию ту, что как будто дана,
Опять упрекнет нас родная страна.
В законе о льготах так много поется -
Но льгот этих что-то никто не дождется...

Сердечко вдруг сбои стало давать?
Лекарство? Цена... О нём только мечтать!
На праздник Победы надбавку нам дали -
С оплатой квартиры тотчас отобрали...

Май, праздник Победы. Ликует народ.
И море цветов, и салюта полет.
С Победой, солдаты! Бокалы полны.
Мы вам, ветераны, так много должны!

КРАСИВО ПИСАЛ ТЫ О ДИКИХ ГОРАХ...

...Седых, румяных, синих гор
Великолепные картины!
Престолы вечные снегов,
Очам казались их вершины
Недвижной цепью облаков...

А. С. Пушкин.

Красиво писал ты о гордых хребтах,
Промерзших горах и уснувших снегах.

О, как же согрет я был песней твоей!
Но горы мои - преисподней страшней.
В горах тех учила война сыновей:
Готовься к убийству и мести скорей!

Дороги Афгана меж горных вершин:
Как память о смерти - железо машин...
С Панджшера к Салангу подходит Масуд:
"Мы русским устроим здесь праведный суд!.."

Рыча, по Салангу ползут тягачи -
Поджечь,расстрелять их спешат басмачи.
Наводится вновь безоткатка на бой:
Гореть нам в машинах, братишка, с тобой.

Промчатся года, отгрохочут бои...
Нас время рассудит - нет лучше судьи.
Уж дети большие... Да, время бежит.
И Пушкина томик на полке лежит...

ПАМЯТИ ШЕВКОПЛЯСА НИКОЛАЯ СЕРГЕЕВИЧА.

Тот страшный гроб - он в цинке был:
"Тюльпан" афганцев так возил...
Вся в черном девочка стояла
И молча слезы вытирала.

Скупые строки похоронки
Так больно били по девчонке...
Хорошим "доком"* папа был:
Как знал, чем мог - солдат лечил.

Мальчишек вез он в медсанбат,
Больных и раненных ребят.
Их "духи " стали прижимать.
Зажгли машины. Бой принять!

Из автомата стал стрелять,
Хоть должен скальпель он держать...
И пулю принял в сердце он,
Взрыв заглушил последний стон...

Погиб отец твой, как герой -
И не дано судьбы иной.
Крепиться надо. Надо жить.
Погибших всех нам не забыть.

"док"* - армейское разговорное
сокращение от слова "доктор".

У НАС В ДЕНЬ ПОБЕДЫ КАШТАНЫ ЦВЕТУТ...

В Херсоне весною каштаны цветут.
Под песню Победы солдаты идут.
Один, видно, старый, бывалый солдат:
Вся грудь в орденах, много разных наград.

Навстречу - мальчишка совсем молодой:
Две Красных Звезды, и - тоже седой.
В кафе, выпив водки, расскажет старик,
Как в небе летал, как подвластен был "Миг".

Как сбит был не раз, в самолете горел,
Но песню Победы над Берлином он пел.
- Скажи-ка, сынок, а ты где же был?
За что две Звезды, как и я, получил?

- Афганец я, батя. Был Отчизны приказ.
В чужой стороне умирал я не раз.
И проклят Аллахом на той я войне:
Я дрался на скалах, в песках, на броне.

И вижу я, батя, мальчишек в огне,
Их матери плачут в родной стороне.
А подло ведь с нами страна поступила!
Приказ отдала - а потом нас забыла...

За победу твою, ветеран, за тебя:
Ты спас от фашизма страну! И, скорбя,
Я пью за афганцев, что честно служили,
За павших ребят, что обман не простили...

Замкнулся мальчишка. Старик как-то сник:
Как больно ему за страну в этот миг!
- Постой, ветераны, дай вас обниму!
Вы долго живите!..
К щеке вас прижму...

ПЕРВЫЙ БОЙ ЛЕШИ МАЛОМУЖА.

- О Боже, скажи, пожалуйста, мне:
Прощен буду я? Иль гореть мне в огне
За жизни все те, что взял на войне?
Те жизни в Афгане, далекой стране...

Алеша, ты помнишь взгляд "духа" того?
Из мести и гнева лицо у него:
"Шурави" убивая - тем семью он кормил...
Ты встретил его. На "зачистке" ты был.

И вот - между вами пять метров всего.
Два взгляда. Стволы. А вокруг - никого.
Вот взгляды скрестились. И ствол смотрит в грудь.
Мгновенье - и жизни уже не вернуть...

Меж "дувалов" он первый увидел тебя.
Считал - победил, хвалил он себя...
Сработал боек, но осечка была.
В мгновенье улыбка с лица "уплыла".

Первую пулю принял он в грудь,
Вторую - в лицо. Не дал ты вздохнуть.
В церкви поставим мы свечи с тобой:
"Прости за грехи!.." Бог спас нас в тот бой...

БАДАБЕР - ПАРОЛЬ МУЖЕСТВА.

О мы, славяне!
Непокорный наш народ,
Что славен был всегда,
из рода в род.
Лишь женщин красота
нас ставит на колени.
Не кланялись мы на войне
и смерти тени.
В Афгане Родины приказ
мы тщетно
выполняли.
Но рассказать хочу о тех,
что в плен к врагу
попали:
Оправившись от ран войны
и разобравшись
в обстановке,
Славяне храбрые,
в плену освободясь,
взялись вы
за винтовки.
В Бадабере, Пакистане
мгновенья воли вы
познали!
Присяги верные сыны,
атаки "духов" отбивали.
Вас было десять лишь всего,
не пожелавших сдаться...
Иссякли силы.
И тогда решили -
подорваться!
Над Пакистаном взмыл салют в их честь...
Герои
века:
Не быть рабом,
не жить в плену -
вот подвиг человека!
И будут вам из года в год
потомки
памятники
ставить.
О, непокорный наш народ,
тебя нам
вечно славить!

ТВОЮ БОЛЬ Я ПОЙМУ.

Не плачь, я прошу! Я тебя обниму
И боль твою в сердце своё я приму.
Я мамой своею тебя называю,
Хоть сына Андрея совсем и не знаю.

Был мальчик красивый, отлично учился,
Умён и талантлив, он много трудился.
Он рвался вперед. Он спешил все успеть.
Был должен в Афган он с друзьями лететь.

Ведь где тяжело, там мужчине и быть,
И Родине честно он должен служить.
Большая беда ворвалась в отчий дом -
И ты ничего уж не видишь кругом...

К нему не пускают, смотреть не дают...
Так много людей... Все куда-то идут.
"Да вот же он, здесь, мой любимый, родной,
Уставший с дороги, сын маленький мой!

Прости, дорогой! Не смогла уберечь...
С сыночком моим мне так хочется лечь..."
Уже двадцать лет! Двадцать лет пролетело...
Тебе тяжело - ты совсем поседела.

Но рядом с тобой всё ж Андрейка живёт:
Куда бы ни шла - и он тоже идет.
Не плачь, я прошу, дай тебя обниму.
Афганец я - боль твою в сердце приму.

31 МАЯ 2005 ГОДА.

Находясь в Киеве 31 мая 2005г., я увидел 15 -
тысячную армию хорошо обученных ветеранов
афганской войны, которые съехались со всей
Украины по велению сердца. Это те солдаты,
которые в восьмидесятые годы по приказу
Родины защищали ее с оружием в руках.
Наши сердца горели, и становилось страшно.
Достаточно было искры, чтоб могло вспыхнуть
пламя гнева.

Я в Киеве вместе с афганской братвой:
Мы жизнь, ветеран, защищаем с тобой!
И вы, господа, с нами, нет, не шутите!
И с нами нечестной игры не ведите!

Вы нас посылали в Афган воевать,
Учили Отчизну свою защищать.
Премьер, президент, вас прошу - не губите
Народ свой! В крови его не потопите!

Стволы мы в руках научились держать,
Поверьте, умеем мы их применять.
Не смейте вы нас унижать, не гневите!
Вы лучше афганцам в глаза посмотрите!

Вот ты, депутат, ты костыль наш примерь
Да выйди к солдатам в парадную дверь!
Не сердце нам - совесть свою бередите!
Пред ликом Христа свои шеи склоните...

МУЖИКИ.

Зачем я опять - про Афган?
В нем много боли, много ран...
Уверен: жизнь там вся прошла.
За каждым смерть там тенью шла.

Никто не плакал, не скулил.
А ранен, болен - волком выл...
Ты волком выл - уж нет ребят...
Лишь ты отправлен в медсанбат.

Друзей в "Тюльпане" провожали,
А "духам" - тем же отвечали.
Мы их народу шли не мстить,
А школы строить, хлеб растить.

"В Афган!" - так в рапортах писали.
И там мужчинами мы стали.
Чем жизнь на "рай колбасный" променять,
Так лучше уж от пули умирать!..

Боялись мы за жизнь свою? Боялись.
Но, страху вопреки, мы жизнью наслаждались!..
И много у афганцев, много ран.
Но лучше Афгана был только Афган.

ЦВЕТЫ.

Цветы! Как прекрасны у вас лепестки!
Вы радость несете в минуту тоски.
Я помню цветы по весне, полевые -
В херсонских степях цветут, нам родные.

И помню цветок, что на камне цветет,
Где пыльные бури "афганец" несет...
Цветы - их при встрече дарили и мне:
Домой возвращался, больной, - на броне.

Цветы, что в "зеленке" проклятой растут:
Душманов растяжки, ловушки там ждут.
Но как же прекрасны в "зеленке" цветы,
Когда нет войны, вдруг заметишь их ты!

Как рана в душе - георгин алых цвет,
"Афганцам" подарок, которых уж нет.
Цветы! Как прекрасны у вас лепестки!
Вы радость. Вы боль. Вы - источник тоски...

ЗАДУМЧИВЫ, ПЕЧАЛЬНЫ, БРАТАН, ГЛАЗА ТВОИ.
           
Задумчивы, печальны, братан, глаза твои.
С Афгана? Расскажи истории свои.
Да, мудрые глаза, братишка, у тебя,
Досталась от войны, бача, тебе судьба.

Ты жил меж черных скал. В спецназе? Значит, смел.
На караван ходил и "духов" не жалел.
Да, на гражданке нас с тобою не поймут:
Не то у них в цене. Не тем они живут.

Ночами с нами в бой они ведь не пойдут.
Не знают вкус песка. Как бури там метут...
И лучше им не знать, как брата провожать:
Как мечется душа и как рыдает мать.
 
С тобой оценим мы пол-фляги на весь взвод
И тень под солнцем. Так безжалостно печет!
На свете слаще нет, чем сахар из пайка
Да в ранце за спиной - положенный "бэка".

Я дорожу тобой: ты спину прикрывал.
А взводный?.. Он мне умереть не дал!
Вот почему мы рвемся, брат, в Афган,
Пусть на  душе паскудно, как от ран.

НАВОДЧИКИ.

Налей за битых... Помянем убитых...
За стреляных и матом крытых...
Я снова об Афгане, о горах,
Героях смертью поборовших страх.

Вас меж собою смертниками звали:
Наводчики... Ценили. Уважали.
Наводишь на врага летящих с баз "грачей" -
За точность платишь гибелью своей.

А коль "грачи" в тебя не попадут,
Молись. Быть может, "духи" не найдут.
Ведь жизнь твоя у них, у нас - в цене...
Мы сильно от тебя зависим на войне.

Сегодня к "духам" вновь бросают вас.
Наводку самолетам дай. Приказ.
С лихою "десантурой" в бой идешь.
И ценишь только миг. И им живешь.

Бесстрашно на себя вы вызывали бой.
И отправляли вас досрочно мы домой...
Честь офицера утверждали вы в бою.
Честь не роняли! Я на том стою!

ТОСКА.      

Двенацать ночи. Опять не спится.
Огинского плач в моё сердце стучится.
Зажгу две свечи, к святым их поставлю.
Но память Афгана уйти не заставлю.
             
И горы востока опять позовут:
Спокойно дышать мне и жить не дают.
Увижу землянки, палаток ряды,
Саланг, перевалы, заставы, посты...

Колонны машин на юг поползут,
Ряды обелисков вдоль трассы встают...
А ветер-"афганец" тот, помнишь, шальной -
Несущийся пыльной, горячей стеной?

И в Джелалабад, хоть забытый - родной,
Просится сердце - как будто домой.
"Вертушка" готова сорваться с тобой:
Колонну зажали! Скорее же в бой!

Одна только радость в конце полосы:
Бучило* дыхнет нам прохладой росы.
Душманы шакалов "песнь" заведут -
Атаки, обстрелы вздохнуть не дадут...

И лица мальчишек, что к Богу ушли:
"Послушай, останься, постой, не спеши..."
Все дальше и дальше уходит всё в ночь.
А боль и обида... Ничем не помочь. 

Бучило* - подземный источник воды.     

ДВЕ ТЫСЯЧИ ПЯТЫЙ В ПРАВА УЖ ВСТУПИЛ...
                      
Две тысячи пятый в права уж вступил...
И стол наш накрыт... Но я сока налил...
Вот водка, коньяк - все, что нужно, стоит.
Не выпью ни грамма - мне врач не велит.

А помнишь Год Новый в Афгане-стране?
Как выпить хотелось на клятой войне!
В далекой долине средь скал затерялись -
В землянке-каптерке мы вместе собрались.

Железные кружки и килька в томате,
Бутылка "султыги" стоит под кроватью.
А "духи" все воют - обстрел начиная,
Наш праздник окопный в кошмар превращая.

В районе Бучила уж сильно стреляют.
"Подняли" вертушки - стрелою взлетают.
И пара за парой пустые садятся,
Когда эти "духи" огня наедятся?..  

- За близких, друзей - тех, что нету родней.
А третий - налей за погибших парней.
А лет уж шестнадцать, как нет той войны,
Но часто она к нам врывается в сны.

"ЛЕСНАЯ ПОЛЯНА".

В городе Киеве госпиталь есть:
"Лесною поляной" зовут его здесь.
И надо же было такому случиться:
Сюда направляют "афганцев" лечиться.

Здесь лечат от ран и от многих болезней.
Участье к больному - что в мире полезней?
И много здесь светлых, красивых палат.
Здоровье "афганцу" - превыше наград.

Мы в теннис, бильярд там играем с тобой:
Мы в холле огромном ведем мирный бой.
Ты помнишь - в Афгане сыпучи пески?
Тут лес и озера, и нет той тоски.
 
И клуб здесь прекрасный, удобный такой:
В нем песни, стихи нас встречают с тобой.
Врачи и сестрички нам дарят тепло.
Вернулись мы к жизни - смертям всем назло!

ПОРОЮ НЕНОРМАЛЬНО С ГОЛОВОЙ...

У каждого нормального афганца
Порою ненормально с головой.
И это никакое не бахвальство,
А то, что нам оставлено войной.
В спецназе были. Три ранения. Контужен.
Жена и дочь дождались. Очень нужен.

Лишь год всего, как мы пришли с Афгана -
Войны порой закровоточит рана.
Ты сутками в атаку стал ходить,
Огонь звать на себя и "духов" бить...

Малютка-дочка гладит по лицу:
Так хочет девочка помочь отцу.
Врачи: " На стол! " В слезах жена и дочь...
И молча просят всех Святых помочь.

На суд ушел ты к Господу-Творцу.
О жизни судят по заслугам, по венцу.
Солдата смерть. Достоин рая. Честно жил.
Всю жизнь свою ты Родине служил.

Ушедшим долгий счет ведет Афган:
От пуль погибшим и потом - от ран.
И что же дальше ждет нас, брат, с тобой?   
Нормальных с ненормальной головой...

ДОМОМ СТАЛ МОНАСТЫРЬ ТЕБЕ...

На службе вечерней, на коленях стоя,
Женщина плачет у аналоя.
Бога просит она, чтобы сына простил,
Вину и грехи его отпустил.

Мальчишка - красивее нету, милей:
Никто никогда ей не будет родней!
В Афган сын ушел - и ушел навсегда.
Там многих детей настигала беда...

Холодного цинка коснулась рукой,
И в ужас и мрак окунулась душой.
Ты все раздала, что когда-то имела,
И дом отдала. Ты ведь жить не хотела.

Домом теперь - монастырь навсегда.
Здесь легче немного, отходит беда.
На коленях при свете горящей свечи
Женщина просит о сыне в ночи...
 
ЗА ПРАВА ВЕТЕРАНОВ БОРОТЬСЯ ГОТОВЫ!
 
Автобусы в Киеве строятся в ряд.
Афганцев везут, воевавших ребят:
Со всей Украины, брат, едем с тобой!
Бачу обижать? Готовы мы в бой!

Пятнадцать аж тысяч! Собрались мы вмиг:
"Нас много! Мы - сила!" - срывается крик.
Мы драться готовы за павших друзей,
За всех обездоленных вдов, матерей.

Сколько средь нас инвалидов стоит!
"Мы - братья! Мы - сила!" - каждый твердит.
За честь ветеранов, за братьев с Афгана
Мы будем бороться. В сердцах у нас рана.

И семьи, и дети у всех у нас есть.
Мы их защищаем, и в том наша честь.
Флаги взорвут синеву, облака...
Афганцы не все собрались. Но... пока...

Депутаты выходят. Надежду дают.
Мы верить хотим. Но ведь многие лгут.
Но всех, кто не понял, хочу убедить:
Смерть мы познали. Нас не победить!
  
ПОМИЛУЙ И ПРОСТИ!

Я благодарен матери, отцу.
Я благодарен Господу-Творцу,
Что помогает тяжкий крест нести,
Долг исполнять, вперед идти...

Я, может, скоро стану пред Тобой -
Держать ответ... Афган... Тот страшный бой. 
За то, что в жизни обижал людей.
Виновен? Да. Меня ты не жалей.

Мне б только песню главную допеть,
На третий тост вино поднять успеть!
С друзьями дай, пожалуйста, побыть,
Пред матерями голову склонить...

Прости за женщин, тех, что я любил,
Что многое терял или забыл.
Коль мне судилось тяжкий крест нести,
Помилуй и, пожалуйста, прости!

Благодарю автора, Александра Елагина, за участие в нашем проекте.

Песни на стихи Александра Елагина в формате MP3 (доступно зарегистрированным пользователям форума "Автомат и гитара")