Стихи Валентина Гайлина. Неизданная книга

Глава 2. ФРОНТОВИКАМ 40-х.

ПОДВИГ.

Мы молодыми были в сорок пятом,
Когда с фашистом кончили войну,
Идут года, стареем мы, ребята,
Давно уже у седины в плену.
Четыре года шли, не затихая,
Бои везде. Мы знали: сдастся враг.
И час настал, солдат советский в мае
Победы знамя поднял на рейхстаг!

Пожар войны нас многих обездолил.
Унёс родных и близких, и невест...
И, как ни жаль, но против нашей воли
На жизни прошлой был поставлен крест.
А сердце по России тосковало,
По тем местам, откуда родом был.
И каждый знал, что будет дел немало,
Вот только бы на всё хватило сил.

Домой вернулись — было не до «охов».
И даже если пусто в рукаве,
Мы шли туда, где было очень плохо.
Старались быть со всеми наравне.
Не так-то просто начинать сначала,
И за сирот до слёз щемила боль.
Забыты были раны и усталость,
На гимнастёрках выступала соль...
Народы этот подвиг не забыли.
И сколько бы ни минуло веков,
Потомки будут класть цветы к могилам
Отдавших жизнь за мир фронтовиков.

* * *

Войну победой кончив в сорок пятом,
Что столько миллионов жизней унесла,
Страна моя ценой большой утраты
Народы от чумы
коричневой спасла.

В бессильной злобе был фашист неистов
И для расстрела загонял людей во рвы.
Но голос правды, голос коммунистов
Звучал набатом на волне Москвы.
Безрадостно росли в войну сироты,
Переносили голод и нужду.
И старше лет их делали заботы
В ту страшную, всеобщую беду...

Пускай окопы поросли травою,
А из руин давно восстали города,
Вдова так и осталася вдовою,
Боль одиночества не стихнет никогда.
В печали головы склоняя низко,
Стоим минуту в скорбной тишине
Все в день Победы, встав у обелисков,
Воздвигнутых живыми
павшим на войне.

За каждою фамильною строкою
Мы вспоминаем поимённо тех солдат,
Которые, закрыв страну собою,
От мест родимых далеко лежат.
А их погибли сотни, сотни тысяч,
Нам дорогих и близких сердцу земляков.
И мы обязаны на мрамор высечь
Их имена потомкам
будущих веков!

ФРОНТОВЫЕ ПЕРРОНЫ.

Заколотит учащённо сердце,
Разволнуюсь всякий раз до слёз,
Лишь завижу паутину рельсов
И заслышу мерный стук колёс.
Фронтовые вспомнятся перроны.
Мы забыть их долго не могли:
Разрывали душу плач и стоны,
Когда с фронта раненых везли.

...В отсыревших залах холодина,
Жались к печкам беженцы тесней.
Но и горе в тяжкую годину
Не сломило мужества людей.
Позабыв про лыжи и про санки,
Ребятня — всезнающий народ —
До тех пор, бывало, ждали танки,
Пока дрожь костей не проберёт.
А потом быстрей бежали к дому,
И, толкаясь, грелись на ходу.
Рады были вареву любому,
Принимаясь сразу за еду...

Повзрослевшим ездил я немало,
Видел Север, Запад и Восток.
Но меня нигде не покидала
Эта боль и беженцев поток...

Я КАЖДОМУ БЫ ОРДЕН ВЫДАВАЛ.

Считай, полвека, как с тобой расстались,
Когда накрыло миною блиндаж.
Признаться, и не думал, что под старость
Найдешь меня и весточку подашь.
Ты в госпиталь отправлен был в апреле,
А я в санбат “всего лишь” угодил,
Где отвалялся около недели,
И на рейхстаг с ребятами ходил.
Казалось, всё.
Кричим: «Ура! Победа!»
Одна мечта — вернуться в отчий край.
Но не домой, а на Восток поедем,
Где нас давно заждался самурай.

Управились и с этим, и под осень
Нас пятеро пришло на три села.
Могилам было тесно на погосте —
Туда дорога торная вела.
Кругом нужда увиделась такая,
Что слов не подберётся рассказать.
Мне легче было на переднем крае,
Чем видеть здесь голодные глаза.
Скажи ещё, браток, спасибо бабам,
Что не писали правды о нужде.
Пусть называем мы их полом слабым,
А выжили войну на лебеде.

Был до войны в любом дому хозяин.
Какой ни есть ремонт — ему с руки.
Да под метлу их в первый призыв взяли.
Остались жёны, дети, старики.
И вот на эти слабенькие плечи
Легла вся тяжесть обеспечить фронт.
Отдали всё, самим кормиться нечем.
И в животах мякинный перезвон.
С такой артелью много не напашешь,
А тут ещё отдай лесоповал...
Тем, кто в тылу ковал Победу нашу,
Я каждому бы орден выдавал!

ФРОНТОВИКИ СОРОКОВЫХ.

Годков немало за плечами
Фронтовиков сороковых.
Взгрустнулось мне, однополчане:
Всё меньше, меньше нас в живых.
Смотрю на выцветшие фото,
Где нас заснял корреспондент.
И ох, как встретиться охота
И вместе вспомнить тот момент!

Стоят бойцы среди развалин,
Горит поверженный рейхстаг.
И что с фашистом совладали —
Ещё не верится никак.
Пусть нелегко нести невзгоды
Под белой шапкой седины,
И всё же кажется, что годы
Летят быстрее, чем должны.

СНОВА ВСПОМИНАЕТ ВЕТЕРАН.

Опустив головушку седую,
Снова вспоминает ветеран
Трудную дорогу фронтовую
И друзей, скончавшихся от ран.
От родимой Волги до Берлина
Сам прошёл на острие ножа:
И осколком угощала мина,
С пулевым ранением лежал...

Не забыть ему, как в сорок пятом
Ехали с Победою домой.
На платформах русские солдаты —
Радовался каждый, что живой!
Но когда пересекли границу
И земля родная началась,
Сто проклятий посылали «фрицу»
И душа солдатская зашлась:
У бывалых, слёзы выступали,
Видя беспризорных огольцов,
Что порхали стайкой на вокзалах
И искали в поездах отцов...
А теперь недуги донимают,
Слушают подолгу доктора.
И одна жена да ночка знают,
Как порой не спится до утра...

РАССКАЗ СТАРШИНЫ.

За часок перед отбоем
Собралась палата лечь.
Как-то так, сама собою,
О врачах заходит речь.
От собратьев по палате
У больных секретов нет.
Если сам лежал когда-то,
Ценишь дружеский совет.
Убедительно и просто,
Называя имена,
О хирургах и медсёстрах
Так поведал старшина:

— Был за то в почёте лекарь
С незапамятных времён,
Что страданья человека
Разделять способен он.
А имей ты лоб Сократа,
Будь умнее во сто крат,
Но с душой холодноватой
Ни к чему тебе халат.
Если вдруг очаг холеры,
Иль другая, где напасть,
Тут, конечно, медик первый,
Тут ему даётся власть.
Не всегда лекарство может
От недуга послужить.
Вера в то, что врач поможет,
Помогает людям жить.

Восемь раз, подумать только,
Скальпель хаживал по мне!
Сколько вражеских осколков
Прокатилось по спине!
В Кёнигсберге так задело —
Помирать, считай, пора.
А ведь вот спасти сумела
Конопушка-медсестра!
Немец лупит, и «Катюши» —
Ходуном земля идёт.
В преисподней, видно, лучше,
А она ко мне ползёт.
Доползла, зрачки от страха
Каждый больше пятака.
Не смотри, что с виду птаха,
А не хуже мужика!
По щекам текут слезёнки:
— Ну, теперь терпи, милок!..
Много ль силы у девчонки?
А во мне — под сто кило.
Приспособила палатку,
Из последних тянет сил.
С передышкой и с оглядкой
Дотащила всё же в тыл...
А хирургам-работягам —
Тем досталось, и вдвойне.
Партизанский помню лагерь
С керосинкой на стене.
И солдат в полупотёмках
На столе полуживой...
От такой, брат, работёнки
Помозгуешь головой.

Или так, представьте сами:
Артобстрел идёт вокруг,
Но, забыв про всё, часами
Оперирует хирург.
Тут, какие нервы надо,
Чтоб не дрогнула рука?
Жаль, особенной награды
Не придумано пока...

АТАМАН.

Девочка неробкого десятка
Редко уступала пацанам,
Метче всех стреляла из рогатки...
Звали ту девчонку Атаман.
Рослая, со статною походкой,
С шелковистой русою косой
Всем на зависть выросла молодка
В сорок первом, в год перед войной.

Похоронка дом не миновала:
Был убит на фронте старший брат.
Как остаться мать ни умоляла,
Всё же дочь пошла в военкомат.
И в тылу у немцев, после курсов,
Испытала всякого сполна.
Но и там не праздновала труса —
Рано засветилась седина.
…Шёл с войны домой солдат устало.
Ордена, пилотка со звездой.
И село не сразу узнавало
Атамана в девушке седой.

Глава 3. ГЕРОИ НЫНЕШНИХ ВРЕМЁН.

ВОСПОМИНАНИЯ ОДНОПОЛЧАН.

Посвящается памяти лейтенанта Сергея Амосова, удостоенного звания Героя Российской Федерации (посмертно).

Афган достаёт и сегодня без спроса:
Ведь мозг даже ночью не спит.
Ты знаешь, мне снится Серёга Амосов,
Наш первый с тобой замполит.
Всего-то чуть-чуть нас постарше годами,
Да только виски с сединой.
В отваге его убеждались мы сами —
Два года повенчан с войной.
Простой и сердечный, душа нараспашку.
И с нами всегда — день и ночь.
Все знали, как сильно любил он Наташку,
Как слабым старался помочь.
«Эх, ёлки зелёные! — скажет со смехом. —
Я в «девах» остаться боюсь.
Надумал жениться — Афган стал помехой.
Слетать бы к девчонке в Союз!..»

Как будто опять по долине Кунара
Гитары разносится звон.
И песней, душевной такой, комиссара
Заслушался весь батальон.
Но голос доносится тише и тише.
И, кажется, чуть задрожал...
А мы подбираем на сопке погибших
В знакомом ущелье Ганджгал.
Когда замполита нашли среди трупов,
Ты помнишь картину, браток,
Как долго стояла над ним наша группа,
А в горле застрявший комок.
Уже над погибшим глумились душманы:
Решетили пулями грудь...
Нам время не лечит душевные раны —
Как вспомнишь, не можешь уснуть.

Года пролетели, обоим под сорок.
Но что-то ни дня без войны.
Сынков провожать своих, видимо, скоро
В защитники нашей страны.

* * *

О вас моё страстное слово,
чьи подвиги так велики —
сыны Оренбуржья степного,
Герои, мои земляки!

СЕРЖАНТ ПОНОМАРЁВ.

Герой Советского Союза Николай Тимофеевич Пономарёв родом из села Новый Сокулак Саракташского района.

Он по стопам отца и деда
Крестьянским занят был трудом.
Любил родной колхоз «Победа»,
Где трактористом стал потом.
Войну прошёл артиллеристом.
Друзья — весь боевой расчёт.
И доставалось же фашистам:
Их не спасал ни танк, ни дзот...

Была украинская осень,
Волны Днепра могучий рёв.
И на полоске узкой очень
Стоял сержант Пономарёв.
Слова приказа командарма
Запомнил каждый наизусть:
Не отдавать врагу плацдарма
Ценою собственною пусть!
И за два дня был дважды ранен.
Но не оставил свой расчёт.
Превозмогая боль, упрямо
Неравный бой с врагом ведёт.

Погиб сержант на поле боя.
Не сделал к отступленью шаг.
И ратным подвигом Героя
Гордится Новый Сокулак.
Трудом преумножая славу
За тех, кто жизнь отдал не зря,
В районе славится по праву
Передовой колхоз «Заря».
А возле школы, где учился, —
Герою памятник сейчас.
Того, который отличился,
Пусть видят дети каждый час.

КАПИТАН ЧУМАКОВ.

Герой Советского Союза Григорий Тимофеевич Чумаков родом из с. Черкассы Саракташского района.

В тот далёкий год, двадцать девятый,
Как-то ехал трактор у Черкасс.
Непривычный рокот глуховатый
Каждого колхозника потряс.
Невысокий сухощавый парень
Был заворожён стальным конём.
А глазам уже виднелось карим,
Будто восседает он на нём.
И не сможет председатель вскоре
В пылкой просьбе парню отказать.
Первым трактористом стал Григорий,
Им гордились девушка и мать.

Отслужил он в армии как надо,
Снова возвращается в колхоз.
С бригадира тракторной бригады
Был тогда совсем особый спрос.
Началася схватка с белофинном,
И мужчинам дома места нет.
И Черкассы распрощались с сыном,
Но не знали, что на много лет.
Финскую ещё не позабыли,
Не привыкли даже к тишине,
Как в конце июня объявили
О Великой, Мировой войне.
Нелегки дороги фронтовые.
Многое изведал офицер.
С разных мест писал в края родные:
Мол, воюет, жив-здоров и цел...

Чумакову, командиру роты,
Станцию приказано занять.
До подхода главных сил, пехоты,
Средствами любыми удержать.
Разместив бойцов своих на танки,
С ними сам на танке головном,
На ходу даёт сигнал к атаке,
Тот, который только им знаком.
Вражеская часть не ожидала
Дерзкого и смелого броска.
Скоротечен бой был у вокзала,
И он будет взят наверняка.
Старший лейтенант спешит в посёлке
Огневые точки подавить.
Минный взрыв — и зарево в потёмках...
Сам взрывной волною с танка сбит.

Дальше танк его, вперёд уходит.
На земле оглохший Чумаков.
Жаркий бой уже к концу подходит,
Но вблизи увидел он врагов.
Те бежали низом, по оврагу,
У вокзала контратаковать.
Проявляет командир отвагу,
И в работу пущен автомат.
Кончились патроны, лезут фрицы
И сжимают радиус кольца
Злобой перекошены их лица.
В них летит граната храбреца...

Уже несколько пуль в самом сидят.
А сердце бьётся еле-еле.
И выступили слёзы у солдат,
Которые на помощь подоспели.

Вновь прикован к госпитальной койке
Он теперь уже в который раз;
Процедуры переносит стойко.
Узнаёт в палате про Указ.
Тот застал его пока вне строя,
Горько до обидного — хоть плачь!
Поздравлять со званием Героя
Поспешили сёстры и главврач.

Силы постепенно прибывают,
И боясь просрочить лишний час,
На земле немецкой догоняет
Капитан свою родную часть.
Выпили по чарке, как бытует,
Всем друзьям был старым очень рад.
Вместе с ними Кёнигсберг штурмует
Боевой прославленный комбат.

А после и с «японцем» воевал,
Прошёл дорогами Хингана.
И наконец порт Дальний повидал —
Таков путь ратный капитана...

Благодарю газету "Контингент" за предоставленные для публикации стихи.