НА ПЛАЦУ.

На плацу, словно, голый стою:
Без фуражки, зелёных погон…
Я таким нынче нужен в строю –
Обезличен с различных сторон.

Ни креста, ни бумажки какой –
«Лишних» личных вещей – никаких,
Чтоб, чуть что, были рядом со мной
Огоньки твоих глаз дорогих…

Я – никто? Чёрта с два: я - солдат!
В моих жилах – горячая кровь!
Наши парни подолгу глядят
Внутрь себя – там хранится любовь.

Там, внутри, всех девчонок глаза,
Теплота материнских сердец,
И скупая мужская слеза,
Что смахнул, провожая, отец…

Словно, голый в строю? Только врёшь,
Ты и «голым» меня не возьмёшь!

БЕЗ ПИСЕМ.

Невыносимо одиноко,
Когда подолгу писем нет…
И глупо жаловаться Богу,
Армейский не найдя конверт.

Бежать! Бежать на край планеты,
Упасть в пшеницу и рыдать…
И шоколадные конфеты
Прошу от слёз не предлагать!

И чай остыл… и кофе тоже…
А одиночество всё гложет…

ОЛОВЯННЫЙ.

Ты думаешь, я – «стойкий оловянный»?
Без нервов? Сплошь – из шариков стальных?
А я - из плоти-крови, как ни странно…
А я – не чужд всех слабостей земных.

И мне, представь, бывает очень страшно
Убить живое, равное себе…
И жить хочу подольше, как ни странно.
И, как пацан, мечтаю о тебе…

Весной, что я в окопах, забываю
И натурально – оловянно таю…

СИРЕНЬ.
 
Наклоняя сиреневый куст,
Заповедный цветок отыщу.
Лишь коснётся он девичьих уст,
Я любовь в своё сердце впущу.
 
Будут звёзды шальные играть
В уголочках восторженных глаз.
Нежно-трепетно будут звучать
Соловьиные трели для нас.
 
И раскроет объятья свои
Тёплым ветром ласкающий май,
Увлекая на крыльях зари
В безмятежный сиреневый рай.
 
Час настанет, и фея садов
Сбросит наземь прозрачную шаль.
Как сирень, отцветает любовь,
Разливая над миром печаль…
 
Ты лиловых цветов не жалей,
Всё в природе имеет черёд:
Сад сиреневый только пышней
В мае следующем расцветёт!

Наклоняя сиреневый куст,
Заповедный цветок отыщу.
Лишь коснётся он девичьих уст,
Я любовь в своё сердце впущу.

ТЫ ПИШИ.

Завтра - в путь. Где буду, я не знаю.
Еле тянет дизель – свет погас.
Ты пиши!  Пиши мне, дорогая!
Почтальон всегда отыщет нас.

Было б только время и конверты,
И с ответом я не затяну.
А пока – мотаю километры –
Изучаю древнюю страну…

Припев:
«С добрым утром, любовь!» - словно ангел к груди припал,
И от строчки одной вдруг повеет такой весной!..
Ночь росой упадёт на уставший в боях металл…
Я сильнее сто крат, если ты и рассвет – со мной!

Даже если мы сейчас не вместе,
Делим это солнце на двоих,
Утро начинается, как песня –
С двух коротких нежных слов твоих.

Письмецо, как будто птенчик, бьётся
На груди в карманчике моём.
И Удача снова улыбнётся:
Мы ещё немножко поживём!

Припев.

Пусть бывает без воды не сладко,
Может всё осилить наш солдат,
Только б знать, что дома всё в порядке.
А без писем… а без писем – ад!

Ты пиши! Пиши мне письма эти –
Из родной сторонки на войну –
Самые желанные на свете!
А ещё спасибо за весну!

Припев.

ВЫХОЖУ НА ЛИНИЮ ОГНЯ.

Выхожу на линию огня!
Вот война коснулась и меня:
Каждый миг - последним может стать...
Кто сказал "не страшно умирать"?..
Тень потерь вошла в систему жил,
А ведь я ещё так мало жил!
Родина, ты вспомни обо мне...

Подытожив ставки на войне,
На мгновенье вспомни обо мне,
Вспомни слёзы матери родной,
Обо всех, кто не пришёл домой...

Выхожу на линию огня.
Помолись, родная, за меня.
Поцелуй детей и улыбнись:
В них, чуть что, моя продлится жизнь.
Если сгину, мама, ты прости,
На свободу душу отпусти...
Родина, ты вспомни обо мне...

Подытожив ставки на войне,
На мгновенье вспомни обо мне,
Вспомни слёзы матери родной,
Обо всех, кто не пришёл домой...

Если я несу грехи в горсти,
Господи, за всё... за всё прости!..
Поддержи в нелёгкий час меня!
Выхожу на линию огня...
В самый жаркий судный день расплат,
Небо, ты учти, что я - Солдат!..
Родина, ты вспомни обо мне...

Подытожив ставки на войне,
На мгновенье вспомни обо мне,
Вспомни слёзы матери родной,
Обо всех, кто не пришёл домой…
Обо всех, кто не пришёл домой!..

Выхожу на линию огня.
Помолись, родная, за меня.
Если сгину, мама, ты прости
Меня…

Если сгину, мама, ты прости -
На свободу душу отпусти!..
Родина, ты вспомни обо мне...
В самый жаркий судный день расплат,
Небо, ты учти, что я - Солдат!..
Небо, ты учти, что я - Солдат...

НЕОКОНЧЕННОЕ ПИСЬМО.

Как желанен сейчас «грузового» прилёт!
Тянет… чувствую кожей родной этот звук…
Не заглушит мотор, почту – шлёп – и на взлёт,
И поплыли конверты по трепету рук…

Я сегодня счастливчик – в улыбке лицо –
Словно домом пахнуло с родной стороны:
Дорогое в ладонях держу письмецо,
И, конечно, завидуют мне пацаны.

Я читаю и плавлюсь от каждой строки,
И уже заучил все слова наизусть.
Ты грустишь, потому, что мы так далеки…
(Если б знала, как греет меня эта грусть!!!)

Я - вернусь! Ты грустинки пустые гони,
Чтоб в атаке на сердце не сгрудились вновь.
Я ведь тоже считаю до дембеля дни
И лицо твоё вижу над зыбкостью снов!

Посмотри! Вон на выступе скальном цветы…

ПОТ И КРОВЬ.

(Вдохновил Виктор Верстаков книгой «Ненаписанные стихи».)

Чужая азиатская страна.
Не знали власти, ставя «в лоб» задачу,
Что девять лет продлится та война
И месяц… двадцать дней… и день в придачу.

В стране за речкой – боя духота.
В гортани воздух в пыльный ком спекался.
Скреблась о «берцы» горная гряда,
И с лязгом в плоть земли снаряд вгрызался.

Уж по сукну зелёному стола
Растёкся холод бланка «похоронки»,
А жажда жизни всё ещё вела
Вцепиться в край сползающей воронки…

Не уберёгся… радуйтесь, враги!
Горячий пот и кровь смешав губами,
Поднялся, сделал первые шаги…
Упал и бредил, будто шёл он к маме…

Тянула руки: «Сыночка! Родной!
Живой!!! Вернулся! Радость-то какая!»
И с укоризной вдруг «Да ты – бухой?..
Зачем напился, совести не зная?

Да так, что на ногах не устоять?
Эх, для того ли я тебя растила…»
И встал Солдат, чтоб не позорить мать,
И зашагал вперёд, что было силы…

Казалось, он совсем не замечал
Ни свиста пуль, ни рвущихся снарядов.
И снова бред бойца за плечи взял
И кинул в вешний цвет родного сада…

Возник портрет красавицы-жены.
Две ручки нежно шею обвивали.
Но сладкий звук блаженной тишины
Её слова ревнивые прервали:

«С кем это ты целуешься взасос
До крови на губах, хмельно и страстно?»
Ох, как его обидел тот вопрос!
Он встал сказать, что ревность тут напрасна.

…Как долго шёл? Он время потерял:
Упал… поднялся… растянулся снова…
И даже враг его не добивал:
Помрёт и так, жаль пули на такого.

Он сам смирился с тем, что не жилец,
Закрыл глаза и к Богу мысль направил…
И вдруг услышал: «Как же так, отец?
В «войнушку» без меня играть – вне правил!

И я хочу! И я! И я – с тобой!
Мне только пять, но я, как ты – мужчина!»
И встал Солдат, от страха весь седой –
Не за себя от страха, а за сына…

…Снега не раз растают по весне,
Но только в сердце – нет да нет – нахлынет,
Что он опять идёт по той войне!
И снова на губах пот с кровью стынет…

БОГОРОДИЦА.

Когда жерло пустыни всерьёз
Мне в лицо беспощадьем дышало,
Только влага святых её слёз
Корку спекшихся губ орошала.

На промозглых и стылых ветрах,
В плоть вонзающих когти забвенья,
Солнце чистой любви на устах
Даровало тепло и смиренье.

Тайной глаз поднимала с колен,
Когда вера иссякла, казалось,
И ярмом непосильным усталость
Истирала грядущее в тлен…

Кто та женщина? Как её звали?
«Богородица», – дали шептали…

Я – ДОМОЙ!

(Третий тост – стоя…)

Караванной тропою в скалистых горах
Выйду к речке – храни меня Бог и Аллах –
Я – домой!!!
Буду майские грозы любить и дожди,
Только ты, ангел мой, этой встречи дождись:
Буду твой!

Ты прости, что тебе письма редко писал.
Да и что тут увидишь: жара среди скал,
Без воды.
Я на ствол АКС нервы все намотал,
Но в минуты затишья, когда засыпал,
Снилась ты…

Весь до мозга в пыли, как и мой БТР,
Возвращаюсь на родину – в СССР,
Я – живой!
Но соврать не дадут мне мои пацаны,
Никому, кроме мамы, мы здесь не нужны…
Всем – чужой!

Пусть, любовь отреклась, я её не корю,
За предательство Родины – благодарю,
Прячу злость.
Мне у Смерти в ладонях на самом краю
Быть ногою в Аду, а другою в Раю
Довелось…

Рыжий шмель совершит свой прицельный облёт,
Словно сахар в стакане, расплавится лёд
На пруду.
В этот пруд, вся в цвету, заглядится ветла.
Боль разлук и потерь отпылает дотла
Поутру.

Только утро опять сменит жаркая ночь:
Буду снова пытаться кому-то помочь…
Будет бой!
Стынет привкус солёный на вспухших губах.
Вы простите меня, и Господь, и Аллах,
Что живой…

Право жить отмолили мои пацаны –
Для меня! – Не вернувшись обратно с войны…
Так вот, брат…
Я у них навсегда в неоплатном долгу,
Жить в полсилы поэтому я не могу
За ребят!

- За ребят! – в полный рост, и не прячь своих глаз.
В сердце живы, и, значит, они среди нас,
Мужики!
Выполняя бессрочный военный Приказ,
На границе стоит «поднебесный спецназ»
У реки…

МАРЫЙСКАЯ ГИТАРА.

Где она сегодня, та гитара?
Радует кого-нибудь ещё?
Помнится. в МарАх почти нашару
Мы когда-то выиграли её.

Как же мы куражились, кутили,
Только что с мангруппы воротясь!
И, шутя, стреляли в местном «тире»,
Матерясь и весело смеясь…
 
Припев:
Марыйская гитара,
Возможно, в хламе старом
Ты всё пылишься даром…
И, если кто найдёт,
Ты отзовись, гитара,
Марыйская гитара,
Споём с тобой на пару,
Как в "дембельский" тот год...
 
Где-то мы фломастер отыскали,
Расписались на гитаре той.
Как меня ребята провожали,
Помню, что она была со мной!

Нагловатый мне таксист попался:
Инструмент увёл прям из руки…
Глупо так с гитарой я  расстался -
До сих пор обидно, мужики!
 
Припев.
 
Где она сегодня, та гитара?
Радует кого-нибудь ещё?
Помнится, в МарАх почти нашару
Мы когда-то выиграли её.

Столько лет!... А сердце не забыло,
Потому, что всех гитар ценней
То, что на себе она носила
Подписи бесценные друзей!
 
Припев.

БОЛЬ.

Наркотою исколоты вены,
На «Тверской» тебе – грошик цена.
Свечи ставишь, моля перемены,
Плоть до боли пронзает война.

Офицерская честь позабыта,
А седины ведут к нищете.
Тот в чести, кто поближе к корыту,
Место оных – плашмя на щите.

Доживёшь ли ты, Русь, до рассвета?
Скоро ль хвори твои отболят?
Лишь одни соловьи да поэты
В изголовье с надеждой стоят…

ГОДЫ ПОСЛЕ ВОЙНЫ.

Годы после афганской войны,
Словно стреляных гильз громадьё.
Как хотели мы все тишины,
А теперь тонем в тине её…

В одиночку… по самую грудь…
И от тяжести – не продохнуть…

УХОЖУ!

До чего же мы все докатились!
Ведь когда-то, с войны воротясь,
На хороших девчонках женились…
И когда в них «зу-зу» завелась?

В выходной – пылесошу жилище,
За харчами, как вьючный, иду…
И приказы-слова так и свищут,
Корректируя план на ходу.

Борщ, пельмешки сибирские – классно!
Но лепить битый час мужику
Доверять их безумно опасно:
Я ведь так, дорогие, сбегу!..

Надоела житейская пресность,
Словно я «обстоятельствам» - раб…
«Зафрахтуюсь» опять в неизвестность,
Чтобы только подальше от баб!

Эй, оркестры! Играйте «Славянку»!
Ужожу! ...На диван – в «несознанку»…

ОТДАЧА.

Подвёл прицел и на гашетку плавно…
И целый мир отдачей разнесён!
Как уцелеть и не сломаться в главном?
Война – не мир, и здесь другой закон.

Пусть говорят: «работа», «привыкаешь»
И «загрубела в копоти душа»…
Ты пса с подбитой лапой поднимаешь
И ждёшь, что скажет фельдшер, не дыша…

Да просто ТАМ – другое измеренье.
Да просто ТАМ – иначе жить нельзя!
Пан иль пропал – и в этом соль мгновенья:
Твой выстрел - в цель иль выстрел в цель – в тебя!

Как дважды два, как «ноль» и  «единица»!
ТАМ – половинок нет поверх «нулей».
Душе обратно перейти «границу»
С войны – раз в сотню, может, тяжелей.

И бьёшься лбом в гранёный лоб стакана,
Лежишь в засаде мёртвой «на игле»…
И ни на шаг не вышел из Афгана:
Он всё ещё  - отдачею в тебе…

Поправь прицел! Не медли, командир!
И возвращайся в этот – мирный мир!

БУДЕТ ЖИТЬ!

Заглянула в глаза – мерзлота!
Кто же всё так изранил и выжег?
Только пепел… да остовы вышек…
И ни света здесь нет, ни Христа.

Дайте воздуха! Трудно дышать…
Тяжесть прожитых лет – мёртвой хваткой,
И стучится в висках лихорадкой:
Всё забыть… наплевать… растоптать…

Дайте света, чтоб вытравить мрак
До костей, удалить с грязной кровью,
Впрыснуть дозу с такою любовью,
Чтоб назад уже было никак!

Из глубин так непросто всплывать…
Он не твой, Чернота, отступи же!
Есть разряд! Кислород, твою мать!..
Где любовь? Больше Света! Поближе!

Весь в бинтах… Не снимайте пока,
Подождём, чтоб глаза заискрились
И весенней капелью забились
От несдержанного ветерка…

Будет жить, говорите? Ну, ну…
Я попозже ещё загляну!

ОСТАТЬСЯ СОБОЙ.

Всё пережить и не ожесточиться,
И не замкнуться в шоковом кругу…
Лети же ввысь уверенною птицей,
Судьбу сгибая в радугу-дугу!

Ведь был же ты горячим парнем в двадцать,
На «боевые» сколько раз ходил!
Самим собою главное остаться,
Тогда на всё на свете хватит сил…

Неверный шаг – твой мир, как на «растяжке»,
Летит к чертям! И трудно боль терпеть…
Ответ афганца испытаньям тяжким:
«Начать с нуля» - не значит «умереть»!

И не тебе сводить устало плечи,
Ведь Бог по силам ношу нам даёт.
Ты верь в себя! Не жди, что станет легче,
А просто жми, как в юности, вперёд!

БАЛЛАДА О ЧЕРНОБЫЛЕ.

(Музыка  Владимира Газаряна.)

На земле нашей грешной
Места лучшего нет:
Под отцовской черешней
Я родился на свет.

Здесь, у речки над кручей,
Я девчат целовал,
И за песней певучей
В небеса улетал.

Припев: 
Люди всей планеты!
Слушайте… смотрите,
Как в Чернобыле бьётся
Адский метроном…
Люди всей планеты,
Землю берегите,
Чтобы жил под солнцем
Наш вселенский дом!

А над Припятью снова
Пташки гнёздышки вьют.
Только слова родного
Не услышите тут:

В школах – окна на вылет,
Сплошь – бурьян-ковыли…
И никто не поднимет
Спелых яблок с земли.

Припев.

Низко кланяюсь в пояс…
Ты прости, Мать–Земля,
Что не смог всей любовью
Уберечь я тебя,

Что на долгие годы
На сиротство обрёк:
Твои пышные всходы
Не рождёнными сжёг.

Припев.

ГОРЯЧИЕ ПАРНИ.

(«Как же без нас в горячих точках?
Мы были везде, где опасно,
где спокойно, нам было скучно…»
А.Н.Добрыдень, Карези-Ильяс.)

Не уставая,
И дни, и ночки,
Плечом к плечу прошли мы сотни «боевых»,
И нет, пожалуй,
«Горячей точки»,
Куда бы сердце не тянуло молодых.

Припев:
Эх, боевые
Пути-дорожки!
Набухли почки, скоро в рост пойдёт сирень…
Девчата, ждите!
Ещё немножко,
И мы вернёмся, чтоб сказать вам: «Добрый день!»

Недельку дома
И вновь – сражаться:
Афганистан, Чечня, Чернобыль… Где теплей?
Не может точка
«Горячей» зваться,
Когда горячих не хватает там парней!

Припев:
Эх, боевые
Пути-дорожки!
А за околицей вовсю цветёт сирень!
Девчата, ждите!
Ещё немножко,
И мы вернёмся, чтоб сказать вам: «Добрый день!»

Риск и опасность -
Стихия наша.
Жизнь – это бой на тонкой грани бытия,
И если где-то
Назреет «каша»,
Там непременно будем мы! Там буду я!

Припев:
Эх, боевые
Пути-дорожки!
Лиловым бархатом осыпалась сирень…
Девчата, ждите!
Ещё немножко,
И мы вернёмся, чтоб сказать вам: «Добрый день!»

Мы все вернёмся, чтоб сказать вам: «Добрый день!»

НЕ ТЕБЕ СУДИТЬ.

Что ты мне тычешь «боевой» копейкой?
Ей не измерить боль потерь и страх…
На гребни гор мы взвинчивались змейкой,
На пальцах каменных гнездились на ветрах…

На четырёх локтях – по зыбкой круче
И побеждали там, где «нет побед»!
Но «равнодушье граждан» – много круче!..
Как одолеть ЕГО? Ответа нет!..

Горячей пыли наглотались столько,
Что плоть взялась цементом изнутри,
И в каждом сердце есть войны осколки,
Что не лежат спокойно до зари…

Теряли близких, в клочья жилы рвали,
«За СССР» легли в бою не раз!
И смертный грех сполна на душу брали…
(Бог или Чёрт - кто нам теперь указ?..)

Нас мёртвых раздевали до исподней
За то, что были Родине верны…
И не тебе судить меня сегодня,
Что беден… и живой пришёл с войны!

Ты пальцы гнёшь – вы нас не посылали,
Мол, сами виноваты мы во всём.
Вы – жир копили, женщин обнимали…
Мы - обнимались с вражеским огнём!

Не смей корить за «быт» и «боевые»,
За госпитальный хлеб и отпуска!
Не жми на наши точки болевые!
Судьба – горчит… да твёрдая рука!

И, может статься, будет час неровен,
И над тобой возьмёт Планида верх,
И Небо нас на суд поставит вровень,
И неизвестно – чей «потянет» грех?!

Не тронь Афган, коль ни черта не рубишь!..
И не суди!… Да несудимым будешь...

БИЛЕТ В ОДИН КОНЕЦ.
Они вернуться были не должны,
Лишь потому, что правду-матку знали
О дьявольском начале той войны…
Но им самим об этом не сказали!
Бойцы упорно продолжали жить
И сквозь огонь «своих» же продираться,
Над минными полями ворожить,
И, умерев сто раз на дню, сражаться!
Утюжили «вертушки» вкривь и вкось,
Горячий воздух клокотал в гортани,
И с криком в небо вырывалась злость
В Чечне сегодня, как вчера в Афгане.
Шли с абсолютной верою в Страну
И справедливость высшего начала,
И в сердце берегли любовь одну.
…Всё кончилось! И всё, что жизнь держало,
Иссякло разом, обессилив плоть
И душу опалив необычайно,
Не тронув только лишь священных пломб –
Мест, где друзей захоронили тайно…
Ты о войне не спрашивай – ТАБУ!
Не провоцируй опус откровенный.
Для тех, кто с «чаши ада» отхлебнул,
Всегда в один конец билет военный…

ДАВАЙ УЕДЕМ, МАМА!

"Давай уедем, мама,
Туда, где нет войны!
Давай! Давай!..." - упрямо
Просили пацаны.

"Бывают же, бывают
Места, где "неба нет"?
С него всегда стреляют,
Что толку, что в нём свет?.."

Стряхнёт слезу украдкой.
Ей нечего терять -
Малюсенькая хатка.
А деток... деток - пять.

Малюсенькая хатка,
Да всё-таки - своя!
Не сладко, ох, не сладко
Растить вас, сыновья,

Когда с небес стекают
Свинцовые дожди,
Когда никто не знает,
Что ждёт нас впереди...

Всю ночь вздыхает мамка -
Ладони у лица,
А утром тянет лямку -
Двужильно - за отца.

Когда дойдёт до крови,
Сжимая кулаки,
В глаза взгляните вдовьи...
Взгляните, мужики!

СГИНЬ НАВЕКИ, ВОЙНА!
 
(Музыка Владимира Газаряна.)

Новый день за окном дрожит,
Напряжённо в висках стучит.
Стонет плоть от душевных ран:
Крепко держит “Афган”.
Чертит новый рубеж огня
То Абхазия, то Чечня.
Вместо сына то там, то тут
“Грузы двести” идут.
Вспомним всех поимённо,
Сердцем честь отдадим.
Вспомним всех поимённо.
Помолчим, помолчим…
Сколько минуло дней и лет,
Только боль не стихает, нет.
Снова чей-то предсмертный крик
Отзвучал в этот миг.
Боже мой, до каких же пор
Будет адский пылать костёр?
Чаша горя и так полна.
Сгинь навеки, война!
Вспомним всех поимённо,
Сердцем честь отдадим.
Вспомним всех поимённо.
Помолчим, помолчим…
МОЕЙ РОССИИ.

В мозг смиренья вживлять не спеши
Инородное тело свободы:
На оборванных струнах души
Ещё бьются культурные коды.

Шорных дел мастера в вожаках
Не изжиты ещё повсеместно.
Оттого и разлад в ездоках:
В чистом поле и душно, и тесно…

Но летит «птица-тройка» вперёд
По обломкам советского мифа.
Поступательной силы разброд
Пересчитан по схеме Сизифа.

Жизнь прессует минуты в века.
Хватит, матушка, в глобус глядеться.
Нам достаточно мяли бока,
Чтоб в одеждах петрушки вертеться

И упрямо вращать время вспять
Сквозь ментальность берёз и ромашек.
Научи всех себя уважать
Без дешёвых имперских замашек.

Не кичись ни Душой, ни Судьбой,
Просто будь самобытной, СОБОЙ!

НАМ ПОЗАБЫТЬ НЕЛЬЗЯ.

Нам позабыть нельзя тревожных дней:
Страна пылала, как живая рана,
И всех значительней, и всех родней
Звучал набатный голос Левитана.

За свой рубеж стояли до конца
В неравной схватке и отцы, и деды.
Сжигая воздух, плавились сердца,
Чтоб хоть на миг приблизить День Победы.

Редеет строй былых богатырей,
Сменяют их герои дней грядущих.
Но подвиги отцов и матерей
Хранимы свято в памяти живущих.

Пусть мы растём под звуки дискотек
И выглядим не так, как наши деды,
Но Родена у нас - одна навек:
Мы знаем Смысл и Цену Дня Победы!

ОСОБАЯ СТРАНИЦА.

«Есть в моей памяти страница,
Что называется войной:
Там – лица… лица… лица… лица…
И бой… -  без передышки -  бой…

Не открывай страницу эту –
Её без слёз нельзя читать…» -
Просил когда-то в День Победы
Отец сестру мою и мать.

«А если всё-таки случится,
Ну а меня уж рядом нет,
Пускай улыбкой взор лучится -
Я воевал за этот свет:

За то, чтоб видеть в День Победы
Родных, любимых глаз рассветы!..»

ПРАЗДНИК ПОБЕДЫ.

(Музыка Владимира Газаряна.)

Солнце согрело всю землю теплом.
Утро торжественно входит в наш дом.
Марши играет оркестр духовой,
Песня, ликуя, летит над землёй.
Праздник Победы, сквозь плач матерей
Путь твой проложен до нынешних дней:
Смерть сыновей, дочерей пережить –
Разве такое возможно забыть?

Припев:
Победа, Победа,
Какой ты досталась ценой!
Победа! Победа –
Из праздников самый святой!

Снова салюты цветут в небесах.
Вечный огонь утопает в цветах.
Сколько волненья в обычных словах:
Радость на сердце и слёзы в глазах…
У обелиска стоит ветеран,
Ждёт он товарищей- однополчан.
Но с каждым годом всё реже их строй.
Может быть это – последний герой…

Припев.

МЕДСЕСТРА.

Тоненькая хрупкая фигурка,
Дым войны – как локон седины.
Баба Шура, а когда-то Шурка,
Выносила раненых с войны:

С поля боя - и до поля жизни:
Закрывала от огня собой.
А случалось, плакала на тризне,
Омывая девичьей слезой.

А, быть может, имя её – Лера –
Словно песню пели моряки.
Озорной огонь в глазах и вера
Рвали узы смерти и тоски.

Дорогое имя поднимало
И вело в атаку за собой.
Маленькое фото защищало,
Как иконка, от беды любой.

Не её ли в мае на вокзале,
Как Богиню, на руках несли?
Не её ли скромные медали
Лили свет от неба до земли?

…Машенька, Олеся, Валя, Нина -
Для кого – сестра, кому-то – мать -
Лидия, Тамара, Катерина…
Всех твоих имён и не назвать.

Много растянулось, разметалось
Нитей жизни, связанных тобой.
В скольких ты сердцах навек осталась
Самою родною Медсестрой!

Больше полувека миновало.
Город Химки. В мирной тишине,
Светлая, не ты ли с пьедестала
Милосердно в душу смотришь мне?

ДОВОЛЬНО!

Когда зарубцуются годы скорбей,
Когда отболит неуёмная грусть,
Вернувшись на круги орбиты своей,
На мелочь себя не разменивай, Русь!

За тех, кто погиб во Второй мировой,
В Афгане, на «Курске» окончил свой путь,
За деток, тебя заслонивших собой
В Беслане… молю: беззащитной не будь!

Настоян твой дух на смешенье в веках
Различных религий, культур, языков.
Но тем полноводней и глубже река,
Чем больше питает её родников.

О, Небо! Не дай нас поврозь запугать
И между собою стравить, как собак!
Терпимости братской яви благодать,
Сложи наши пальцы в единый кулак.

Сиротских углов, вдов и слёз матерей
Довольно с лихвою отчизне моей!

ПАСХА.

Сегодня звонница открыта
Для всех, кто верит в чудеса.
Вхожу. По лестнице завитой -
Скрип, скрип - всё ближе небеса.

Вот в неумелые ладони
Бразды правления легли,
И нотки робкого трезвонья
В окрестный перезвон втекли.

Все тридцать пять гармоник звука,
По коже нежно шелестя,
Стрелой с натянутого лука
В пространство вывели меня...

Вдруг, сердце трепетно забилось
И замерло на вираже.
И снизошла Господня милость
Пасхальной радостью в душе:

Непостижимо, необъятно!
Светясь и множась многократно!

Динь - динь - дон... динь-дон... - окрест.
С Пасхой Вас!
Христос Воскрес!!!

ЛЮБИМАЯ ОАБОТА.

(Интервью с генерал-лейтенантом Н. М.)

Может война быть любимой работой?
И почему так безумно влечёт
Запах соляры, дыма и пота,
Риск и опасность пьянят, словно мёд?

Всё остальное – пусто, безразлично…
Лишь бы участвовать в чём-то таком,
Что-то такое испытывать лично,
Что лишь в романах читал о другом.

В каждом мужчине есть чувство такое.
И не поделаешь тут ничего:
В генах прошита романтика боя,
Свято завещана предком его.

Но генерал-лейтенант мне поведал,
Скинув небрежно сориночку с глаз:
«Войны, дружочек, не только Победы,
Войны ещё это кровь, пот… и грязь…»

Их послевкусие так обжигает,
Что даже водкой огонь не зальёшь.
Если война в твою плоть проникает
Раз… - то всю жизнь с ней в обнимку живёшь.

И по ночам лишь она будет сниться,
Сердце сжимая в свинцовом плену.
Нет, не дай Бог вам в такую влюбиться…
Так он сказал и … ушёл на войну.

ЛЕЙТЕНАНТСКАЯ МЕТИНА.

Жизнь рисует по-разному:
Радость – белым по красному,
Горе – красным по чёрному…
От судьбы не уйти.
Первой смерти отметина –
«Лейтенантская метина» -
Через годы и звания
Рваной раной в груди.

Белый отсвет висков твоих -
Это пепел костров живых…
Сколько было нелепого…
Матерь божья, прости!
Первой смерти отметина –
«Лейтенантская метина» -
Через годы и звания
Рваной раной в груди.

Сколько пройдено-прожито,
Сколько было хорошего!
Сколько выпито горечи,
Но, как прежде, болит
Первой смерти отметина –
«Лейтенантская метина» -
Через годы и звания
Рваной раной в груди.

ЗА СЕРЁГУ!

Девятый вал войны - лавиной с гор,
Холодным потом душу выжигая.
И будоражат сердце до сих пор
Кусты подрывов, ярко расцветая...

Во сне ты снова грудью прикрывал
Парнишку, что с тобою призывался.
А наяву - тогда - не добежал,
Не докричал, чтоб он остерегался…

Припев:
Небо! Небо! Дай одно мгновенье!
Пусть пробьёт, как "трассер", толщу лет...
Лишь одно мгновенье до спасенья -
Долетит, и скажет смерти: "НЕТ!"

Твой нерв изрезан крошкою камней,
В подушках пальцев память жёстко бьётся...
Ты стольких спас «холодностью» своей!
Но тот подрыв забыть не удаётся.

С тех пор, как только день сменяет тьма,
Ты всё бежишь, кричишь... орёшь... до воя...
И сводит боль несносная с ума:
Лицо Серёги не даёт покоя...

Припев:
Небо! Небо! Дай одно мгновенье!
Пусть пробьёт, как "трассер", толщу лет...
Лишь одно мгновенье до спасенья -
Долетит, и скажет Смерти: "НЕТ!"

Но друга нет! Он только в снах твоих,
Холодным потом душу выжигая...
Крепись! Будь счастлив! - Слышишь? - За двоих!!!
И два креста теперь неси до края...

Крепись! Будь счастлив! - Слышишь? - За двоих!!!
И два креста теперь неси до края...
Как свой один...

ГИМН БОЕВОМУ БРАТСТВУ.
 
(Музыка Владимира Газаряна.)

Это именно гимн, по всем законам гимносложения написанный по просьбе московского отделения «Армия и Культура» где-то году в 1999… - комментарий автора.

Наше братство испытано боем.
И, Россию всем сердцем любя,
Грудью мы свою землю закроем,
Вызывая огонь на себя.

Припев:
Куда б Судьба ни бросила нас,
Простых солдат великой страны,
Святая память в сердце у нас:
Мы Боевому Братству верны.

Полон мужества, полон отваги,
Ветеран и сегодня – боец.
И верны мы военной присяге
До последних ударов сердец.
Припев.

Пусть порою награды и Слава
Не коснутся достойных имён,
Перед Небом и Родиной – правы
Мы на марсовом поле времён.
Припев.
РАСКЛАД «ВОСЬМИДЕСЯТЫХ».

Каждый первый – вечный часовой…
Инвалидом с юности – второй…
Каждый третий – милован судьбой:
Ранен в душу, годен к строевой…

А четвёртый – папенькин – не в счёт:
Не сдавал «на Мужество» зачёт.

АФГАНЕЦ.

Ты вроде бы дома, но статус туманный:
На Родине ты «гражданин иностранный» -
Афганец.
И врезался в сердце рубцами навечно 
Пейзаж, нарисованный ветром беспечно
«Афганец».

Припев:
А там далеко-далеко за рекою
Другие отряды готовятся к бою,
И ночь над контрольной висит полосою,
И дышится тяжко – «афганец»…
Давно уж «на дембель» ты послан судьбою,
Но грянет «Застава – в ружьё!» над тобою,
И тянутся пальцы, вдруг, сами собою
К зелёной фуражке, афганец!

Пустыне и сопкам, и тем серпантинам,
Где ты был отлит из мальчишки в мужчину,
Афганец,
И каждой высотке есть имя земное.
Здесь ангел-хранитель парит над тобою –
Афганец.

Припев.

Я знаю, что ты не предашь, не обманешь,
И с неба луну, если надо, достанешь,
Афганец.
В единой обойме живём мы с тобою,
И если случится, прикроешь собою,
Афганец.

Припев.

Бокал поднимаю за дружбу и веру!
Отдельно «cпасибо» отцу-офицеру:
Афганец!
За то, что тебе довелось возвратиться!
За всё, что в судьбе твоей значит ГРАНИЦА,
Афганец!

Припев.
 
ФОТО.
 
Взгляните на фото. Пусть резкость ни к чёрту,
От пыли афганской седое авто,
Пусть там не хватает воды и комфорта,
Но все ещё живы в мгновение то!

Там – все ещё живы! С надеждой во взоре,
И смерть не считала «на первый – второй»…
А ныне братишка твой в вечном дозоре
Стоит над прочерченной в сердце чертой…

Ищи - не ищи – не найдёшь виноватых…
Но только пред ликом Европы самой
Весь хрупкий наш мир этот в «восьмидесятых»
Оплачен его и твоею Судьбой!

Весь хрупкий наш мир! Разве этого мало,
Чтоб Доблесть достойна была пьедестала?

ЗАЗДРАВНОЕ.
 
Храм Святого Михаила:
Свечи – рощицей берёз…
Боже правый! Дай же силы
Тем, кого в бою сберёг!
По «таблице наведенья»
Залпом – счастье и уют.
Пусть тревожит сновиденья
Только праздничный салют!
Защити от «непоняток» -
Выводя за список «хлам»! –
Тех военных лет десяток,
Где росли не по годам.
И ослабь ремни потери,
Что навечно на плечах…
Надо помнить, жить и верить,
Зная: бились на «весах»
Удушающая лента
Экономики чужой
И свобода континента –
Ставками в «игре большой».
…Догорают в храме свечи…
Где ж то «время», что излечит?

НЕИЗВЕСТНОЕ.

Необъявленная… неизвестная…
Звук пустой – сотням тысяч из вас…
«Дело Чести» - она, «дело честное» -
Было врезано в сердце у нас!

Параллельно шагали колоннами.
Наша – меньше: не дать и не взять.
Мы отнюдь не кичились погонами,
Просто Честь не давали марать!

И за это не раз были битыми,
Не завидуя сами себе,
С затаёнными в душах обидами
О измятой впустую судьбе…

Кто колени склонил? Кто покаялся
За теченье Её и исход?
Я не вижу, что понял пока ещё
Её сущность «советский народ»…

А История гнёт свою линию:
За кормушку воюет в хлеву
«Чудо-правда с позиции сильного»,
Присосавшись, как спрут, к естеству.

…Так и будет, пока «Честь» и «честное»
Остаются в графе «неизвестное»!..

ПОМОЛИСЬ ЗА НИХ, РУСЬ!

Это была огненная ночь с 12 на 13 июля 1993 года...

Бойцам 12 заставы "Московского" пограничного отряда.

В эту ночь, как всегда, плохо спится,
Сны тревожные в сердце стучат:
Над таджикско-афганской границей
Перелётные птицы летят…

Где зимуют они? Где гнездятся?..
Но июль за июлем в подряд
Адрес прежний: Застава 12,
Пограничный «Московский» отряд…

Здесь бойцы оборону держали,
Здесь огнём их нешуточным жгли…
Двадцать пять своих жизней отдали,
Но Границу отдать – не смогли!

Силы были не равными слишком:
Заключённые в огненный шар -
До патрона… гранаты… до вспышки…
В смертном ближнем – держали удар!..

Озверевшим от крови бандитам
Поперёк костью в горле легли…
Стали птицами в небе открытом,
Оторвавшись от грешной земли…

…Вновь и вновь поднимаются птицы -
«За Россию!» - в бездонную высь
От неведомой точки Границы.
Помолись за них, Русь! Помолись!..

И покайся, родная, покайся:
От сынов своих – не отрекайся!

ПРОРВЁМСЯ!

Посвящается другу из ММГ Калайи-Нау.

Если сердце болит от тоски,
Головы не поднять поутру,
Быт заботами сверлит виски,
Я письмо твоё в руки беру.
И теплом твоим веет от строк:
«Нос не вешай! Прорвёмся, браток!..»

Снова мы - локоть к локтю с тобой!
На столе пожелтевший конверт…
Словно, я тебе крикнул: «Прикрой!»
И услышал, как прежде, в ответ:
«Помирать нам сегодня – не в срок…
Нос не вешай! Прорвёмся, браток!..»

Вспомню юности трудную быль.
Смерти тень, что застыла в глазах…
Мы глотали и слёзы, и пыль…
И держали друг друга в руках:
«Собери свои нервы – в комок…
Нос не вешай! Прорвёмся, браток!..»

Отгремела в Афгане война,
Опалив наши души с тобой.
И другие теперь времена.
И страна наша стала другой.
Жизнь уходит водою в песок…
Нос не вешай! Прорвёмся, браток!..

Всё тоннель да тоннель… Где же свет?
Где родник беззаветной любви?
Мы не виделись тысячу лет…
Как ты там без меня, «шурави»?
И окрасится солнцем восток…
«Нос не вешай! Прорвёмся, браток!..»

Нос не вешай! Прорвёмся, браток!
И окрасится солнцем восток!

ВРЕМЯ "СОБИРАТЬ КАМНИ".

Буксует время. Режет холостыми,
Один в один укладывая жизнь…
Ты помнишь, брат, как были молодыми?
Казалось, что в окопах - родились…

И так мечтали, вот домой вернёмся
И наворотим дел – держись, страна!
Но двадцать лет, как лбом о стену, бьёмся,
И далеко не наша в том вина.

Мы слишком быстро… мощно повзрослели,
И не «по дням» стареть придётся нам.
След заметают белые метели
В оградках... Рано!.. Рано по годам!

Не ностальгия тянет нас друг к другу,
А просто «время камни собирать».
И память барражирует по кругу:
Что мы оставим детям вспоминать?

Сомкнём ряды! Устроим перекличку!
Напишем вместе Будущему «в личку»!

28 МАЯ.

Прочь, печаль! Умри, тоска!
Небеса пускай сияют!
Нынче праздник отмечают
Пограничные войска!
От фуражек и погон
Город зелен, как газон.

СЕРЁГА.

Другу из Калайи-Нау.

Побелели наши гимнастёрки:
Пот и солнце нанесли свой штрих.
И сегодня в чреве у «восьмёрки»
Не увидишь мальчиков былых.

Мы уже устойчивы на взлёте,
И прицел – с поправкой на вираж.
Жить в один накат привыкли вроде,
Душу завернув под камуфляж.

Но едва закончится вечерний
Трассеров по небу променаж,
Словно ангел круг крылом очертит,
В нём – гитара и Серёга наш...

Заведёт любимую Серёга,
Мы ему, как сможем, подпоём.
Нам для счастья надо так немного:
Знать, что «живы будем, не помрём!»

Верить, что любимая дождётся.
Белый свет берёзок увидать…
И теплом особым в сердце бьётся
Мысль – отца и мамочку обнять…

Льётся на натруженные спины
Музыки негромкой нежный душ,
Словно обезвреживает мины –
Вынимает боль из наших душ…

МАЙСКИЙ ДОЖДЬ.

Это дождь... просто дождь
Сыплет дробные звуки...
Не унять в сердце дрожь -
Всё вернулось "на круги"!

Пусть давно уже ты
Далеко от Афгана,
Этот шелест воды
Бередит твою рану...

Припев:
И не сразу поймёшь,
Почему он - желанный -
Этот дождь? Первый дождь!
Майский дождь долгожданный!
Этот дождь... Первый дождь!
Майский дождь долгожданный!

Как мечтали с тобой
Мы порою весенней
Под струёй дождевой
Постоять хоть мгновенье...

Обнимая девчат
В светлых платьях прозрачных,
Что в объятьях солдат
Так молчат многозначно...

Припев.

Нас по свету с тобой
Та весна раскидала.
Мой братишка родной,
Что с тобой нынче стало?

Я как прежде храню
Нашу Память и Дружбу.
Ты - как прежде - в строю:
За рекой тянешь службу...

Припев.

Лишь один день в году,
В Праздник наш пограничный,
Мы идём "сквозь грозу",
Мой браток закадычный,

Чтобы встретиться вновь,
Обменяться "постами"...
И кипит в сердце кровь,
Чуя связь между нами.

Припев.

Ты, как дождь... майский дождь,
Заглянул на немножко,
И тихонько уйдёшь
Светлой грустью в окошко... -

КСП охранять,
Что у края земного...
Приходи! Буду ждать
В мае - двадцать восьмого!..

Припев.

Я тебя буду ждать
В мае, двадцать восьмого,
Чтобы чарку поднять
Без единого слова...

Лишь один день в году,
В Праздник наш пограничный,
Мы идём "сквозь грозу"
По тропе необычной.

Припев.

ШУРКА или СПЕЦНАЗ НЕБЕСНЫЙ.

(Памяти Александра Бережного, погибшего 16 февраля 2002 г. при взрыве гранаты в кафе "Хозяюшка" г. Николаева.)

Еду-еду на своей "Аудюхе"
К другу Шурке к морю, погостить,
И в который раз не верю в слухи:
То, что Шурки нет - не может быть!

Я врублю сто шестьдесят на трассе:
Как пантера "бочка" льнёт к шоссе -
Просто сказка! Режу, словно, трассер.
Ночь пути - и море вот уже.

Пусть устал немножечко в дороге.
Знал бы, как тебя я видеть рад!
Мы в накаты волн мокнули ноги,
И объятья настежь: "Здравствуй, брат!"

Вот сидим и вспоминаем "песню",
Как меня ты от "губы" спасал,
Как в мангруппе в кунге ночью вместе
Мы курили "Беломорканал"...

Выходили в капонир, смотрели
На бездонный южный свод небес:
Трассера бесшумные летели
Мириадам звёзд наперерез.

Доносился звук стрельбы далёкой -
Вперехлёст - с сарбозовских постов.
Мы в мечтах шли "дембельской" дорогой:
Пили водку... девичью любовь...

Помнишь, Шурка, твой восторг щенячий -
Шли до знака на броне с тобой?
Две недели жизни настоящей
С Калай-Навской "хитрою" водой!

Километров семьдесят Афгана:
Пыль в лицо... Брони сковорода...
Кишлаков бандитская охрана...
Перевалы... Топкая вода...

И бачата - грязные, босые -
Семенят голодною толпой...
Старики беззубые, хмурные
Светят ввысь засаленной чалмой...

На коленях - АКС с патроном,
Досланным в патронник, вопреки
Мыслимым "приказам" и "законам"
Потому, что вкруг - одни враги!

Ненароком воздух колыхнулся -
Силюсь быстро вскинуть АКС...
Как под дождь холодный окунулся, Шура!
Я проснулся! Шурка мой - исчез.
Как под дождь холодный окунулся, Шура!
Я проснулся! И мой друг исчез.

Шура, Шурка... Где ты, интересно?
Как ты там сейчас, "спецназ небесный"?

Шурка, Шурка... Где ты, интересно?

ВСПОМНИТЬ ВСЁ.

Высота «принятия решенья» -
Чистый «Гамлет»: «быть» или «не быть»…
И рука промедлит на мгновенье,
На «гашетку» силясь надавить…

Это память, время рассекая,
«МИ восьмым» стрекочет за рекой:
Нашу юность на борт принимая,
Машет нам приветливо рукой…

Вспоминайте, братцы, вспоминайте,
Закусив до боли нерв души…
Осквернить историю не дайте,
Отсидевшись в «дембельской тиши»…

Сохраните правду для начала!
А уж там расставят времена
«Точки» все, которые скрывала,
Зайцем след свой путая, война.

Вспоминайте, братцы, вспоминайте…
Допустить другой войны - не дайте!

КРАЙНИЙ.

Я – крайний в «Крайней Азии»… Судьба!
Как ты ведёшь учёт на «чёт» и «нечет»?
За твой просчёт мне расплатиться нечем,
Когда придёт за податью арба…

Я – крайний! Слышу – взводится курок…
Что там за гранью? Есть ли что? Не видно…
В неполных двадцать умирать обидно…
Судьба? Нельзя ли увеличить срок?

Я зуб даю – отвечу по счетам!
Судьба! Хотя бы… к тридцати годам!..

"ЧА-ЧА-ЧА".

Пули  «в вилку» легли…
Головы не поднять!
Будем в плане земли
«Ча-ча-ча» танцевать.

Вправо, влево - «шоссе»,
Вправо, влево - «Нью-Йорк»…
Вот вернусь я к тебе -
Только выпадет срок –

Ты увидишь, что я –
Очень классный танцор!
Ведь учили меня
Танцевать среди гор…

«Ча-ча», раз, два, три…
«Ча-ча», раз, два, три…
«Ча-ча», раз…

СЧАСТЛИВО ОСТАВАТЬСЯ!

Перекличка личного состава.
Вот моя фамилия звучит…
Самовольно занял место справа,
И никто «встать в строй» не говорит…

Не могу в ответ подать ни звука:
Шлёпаю губами, как немой.
Посмотрю – другие держат руки
Автомат АК любимый мой!

И ребята как-то приуныли.
Может, я чего-то натворил?
Говорят,  меня «вчера убили»…
Говорят, хорошим парнем был…

Это шутка? Обкурился дрянью?
Как всё это, братцы, понимать?
Может, снится? Иль и впрямь «за гранью»
Мне теперь свиданья с вами ждать?

Если так, тогда резон проститься
Нам без слёз на долгие года!
Будем иногда друг другу сниться…
Вспоминать друг друга иногда…

Всё – пора! Счастливо оставаться!
Оторвитесь тут по полной, братцы!

БЕЗ ОТВЕТА.

Эти письма без ответа
Рвут сердечко на кусочки…
Связи нет? С попутным ветром
Передай хотя б две строчки,

Со скворцом, летящим мимо,
С этой бабочкой в «парадке»…
Знал бы, как необходимо
Знать о том, что всё в порядке!..

Но – ни бабочки… ни птицы…
Только дождь в окно стучится…

ОДНА.

Всегда одна. Одна. Стоит в сторонке,
Чужая дружной воинской семье,
Она – твоя любимая девчонка,
Что столько лет тоскует о тебе…

О семьях помнят, матерях и братьях,
И лишь она – забыта на ветрах,
Как сирота: в нелепом чёрном платье,
Со скромными ромашками в руках…

И, если б мог, ты крикнул бы: «Ребята!
Так, говорите, в вашем я строю?
Что из того, что не были женаты?
Не обижайте девочку мою!

ОДНОКЛАССНИЦЫ.

Жизнь – не гладкая строчка чернилами,
И об этом обычно молчат,
Сколько падало нас над могилами
Не пришедших из боя солдат!..

Сколько тайных слезинок откапало
На холодный бездушный гранит…
Сколько судеб война исцарапала…
«Память» сколько сердечек хранит…

Сколько свечек поставлено милыми,
Имена в скольких детках живут…
Не напишешь об этом чернилами,
Вслух не скажешь – неверно поймут.

Мы – поодаль в дни скорби и в праздники,
И о нас знают лишь одноклассники…

ГДЕ ЧЕРПАТЬ СИЛЫ?

Сердце, сердце… где черпать мне силы?
Снова кружит «афганская мгла»…
Видно, я тебя мало любила,
Раз от пуль защитить не смогла…

Видно мало, раз снишься так редко,
Словно призрак миражный в жару…
И в окошко не ты… просто ветка
Постучала в ночи на ветру.

И не первый, второй мой сынишка
Носит имя твоё – папа дал.
Дорогой мой курносый мальчишка,
Про меня ведь ты даже не знал!..

Не решилась открыться… и плачу…
Может, всё бы сложилось иначе!

ОТКУДА ВДРУГ?

Мне на твоём плече не довелось
Встречать рассвет и слушать тишину…
Тогда скажи, откуда вдруг  взялось
Во мне такое эхо – «про войну»?

Откуда вдруг ко мне приходят сны,
Где мир в крови и копоти, жесток…
И дует ветер не моей страны,
Но кровь моей сочится на песок?

Откуда вдруг декабрьские цветы –
Одни мои – ложатся на гранит?
И столько фальши, столько пустоты
Про «девять лет» в газетах, что мутит…

Который год вокруг твердят: «Забудь!
Всё это было даже не с тобой…»
Я без надрыва не могу взглянуть,
Когда идёт калека молодой…

Откуда боль? И почему во мне
Текут слова стихами о войне?

ТОЛЬКО РАНЕНОЙ ПТИЦЕ ИЗВЕСТНО.

Только раненой птице известно,
Как непросто вернуться домой.
Хлебом-солью и радостной песней
Не встречали тебя, мой герой…

Костыли… да неполные двадцать…
Да обида на весь белый свет…
Приказал себе: "Надо держаться!"
Только как, если силушки нет?

И девичьи глаза не тонули
В орденах на «парадке» твоей.
Только матери руки тянули,
Приголубить стремясь сыновей,

На бинты свои души кромсая
Там, где не было даже надежд,
Помогала улыбка родная –
Выводила на новый рубеж.

Только раненой птице известно,
Как же больно по жизни лететь,
Если ты – как изгой повсеместно,
А тебе ещё петь бы да петь…

Кто-то кинет небрежно: «Калека...»
Кто-то сплюнет брезгливо вослед,
Чтоб в тебе раздавить Человека…
Это в двадцать неполных-то лет!

Ни судьбой, ни молвой не обласкан.
Весь твой мир – лишь четыре стены…
Одноглазый кот Васька о лацкан
Трётся… Знает, браток, вкус войны.

Ты и Васька – вы оба – вояки,
И не в вашей крови отступать!
Из любых унижений и драки –
С гордым видом! Таких – не сломать,

Так как с силой двойною стучится
Жажда жить в сердце раненой птицы!

ПЕКАРЬ.

«Эй, что разлёгся, как на пляже?
Проснись, жучило-хлеборез!» -
Один щипнёт. Другой подмажет:
«Боец… с мукой наперевес…»

И, меж зубов зажав чинарик,
Встав в позу, деланно запел:
«Подайте нищему сухарик…
Мусье, шесть дней уже не ел…»

И ржут, как сивые кобылы…
Сажусь поближе: «Подымим?
Ты вроде парень-то не хилый,
Так что ж «словцо» не вставишь им?»

«Ребята все глядят с укором:
На тёплом месте, то да сё…
Эх, перевод быть должен скоро!
Да вот откладывают всё…»

«Да брось ты, брат. Ведь не со злобы.
Ты, хоть и пекарь, молодец!
Не ты ли отвечаешь, чтобы
В бою был сытым наш боец?

Тебе ещё секрет открою:
Твой хлеб – желудку и уму!
Он пахнет мамой и сестрою,
И праздником в родном дому…

Когда дела особо плохи,
И гулом сводит тишину,
Достану из кармана крохи –
Дух родины в себя втяну…

И вновь в строю! Откуда силы!
И на врага, как БэТэР прёшь!
Так что, не жалуйся, мой милый,
Что, мол, всего лишь хлеб печёшь!»

Не знаю: был бы я?.. иль не был?..
В подсумок пекарь положил
С коробку спичек ломтик хлеба,
Чтоб он в пути меня хранил…

Случится в праздники стопарик,
И слёзы сами потекут,
Как вспомню пекаря…  чинарик…
И хлеб… Так больше не пекут!

ЯЩИК ПАНДОРЫ.

Этот «ящик Пандоры»  открыт
Всякий раз, когда гасится свет.
В сердце матери память горит:
Для неё «срока давности» - нет!..

Двадцать лет… десять лет… или пять –
Одинаково слёз не унять.
Хоть разочек увидеть, обнять…
И не страшно потом умирать.

Вот из книжки закладка торчит –
Сын её не успел дочитать…
Над кроватью гитара висит –
Он хотел научиться играть…

Остаётся на прежних местах
Целый ворох пустых мелочей,
До которых без слёз на глазах
Никогда не дотронуться ей…

Что там в «цинке» лежит под крестом?
Ей давно уж неведом покой…
Ждёт она… ждёт нетронутый дом…
Вдруг ошибка? Вернётся… Живой…

ПОМОГИТЕ…

Как мне жить с этим грузом печали?
Отчего он за плечи мои
Зацепился в далёком начале,
И с тех пор – только туже ремни?

От контузии глохну… и пухну,
Пролежав десять суток в воде…
И над пропастью: выдох – и рухну…
Камни эрсами в пыль – я нигде…

И отчаянно буду скитаться
В чьих-то снах, пробивая на пот…
Помогите до дома добраться?
Запросите спасательный борт!

Я – в песках… нет, в ущелье ищите…
Что? Так имя хотя б запишите!..

БЕЗ ВЕСТИ.

(Женская молитва.)

Увела тебя «страна за речкой»,
Спрятала в ущелье среди гор…
Господи! Замолви хоть словечко
За того, кто дорог до сих пор!..

Назвала свою девчушку Лерой,
Но зову Валеркой, как тебя,
И живу надеждою и верой,
В дочке не твоей – тебя любя!

В храм войду: куда поставить свечи?
То ль «во здравье»?.. То ли «в упокой»?..
Говорят, что «время душу лечит»,
Только я, не зная, что с тобой,

Не могу со Временем смириться…
Господи! Каким Святым молиться?

КОСТРЫ.

День и ночь горят костры… горят…
Заживо сожжён Архив Границы.
Но не искры в небеса летят,
А летят казнённых Истин птицы…

Кровоточат, до сих пор свежи,
Всполохов следы – рубцом на лицах.
Больно так. Как будто из души
Вырывают памяти страницы.

От бессилья хочется завыть…
На десятки лет нагнав тумана,
Отдирают судеб наших нить
От войны в судьбе Афганистана.

Генерал, не мне тебя судить…
Выводя огнём из-под удара,
Может, ты хотел нас защитить
От послевоенного кошмара…

Кто спросил, хотим ли мы отдать,
Зачеркнуть всё то, что сердцу свято?
Мы за Честь умеем умирать:
Не лишайте Имени солдата!

Боевого времени оскал -
Как тату свежайшая на нервах.
Что же ты наделал, генерал?
Вычеркнул из списков самых первых!

Ни живых, ни мёртвых не щадя,
Всех – под нож бесхитростный забвенья…
И глядят с укором из огня
Лица боевого поколения…

КАК ТЫ ДОЛГО ШАГАЛ.

Как ты долго шагал,
Чтоб в моих раствориться объятьях:
Сквозь огонь и беду,
Через холод житейского зла…

По-мальчишески мял
Трепет синего женского платья,
Чтобы в страстном бреду
Ощутить, как тебя я ждала.

Словно, жизнь моя вся –
Ради этой высокой минуты,
Ради искры зари
В повидавших не мало глазах!

Я отныне – твоя!
Мне милы эти сладкие путы
И огонь, что горит
Так отчаянно в наших сердцах!

Ты заполнил собой
Всё пространство и время – всецело –
Не оставив другим
Даже маленькой крохи меня…

Я бы только с тобой
Жизнь до края пройти бы хотела –
Лишь с тобою одним! –
До последнего – судного – дня!

СОПЕРНИЦА.
 
Эйфория на кончике нерва –
Послестрессовый оттиск войны.
Почему? Почему эта стерва
Так сильна, что уже не слышны
Прочих чувств человечьих морзянки?
Впрыснув опий горячечный в кровь,
Душу выворотив наизнанку,
Зачеркнула и жизнь, и любовь…
Как же сильно встряхнуть тебя надо,
Чтобы ты над Судьбой воспарил,
Чтоб и без «эйфорийного» яда
Все блаженства любви ощутил!..
Ну, какого рожна ещё надо?
Даже если до пепла сожгусь,
Разорву забубённый круг ада –
За тебя с Эйфорией сражусь!

ОТПУСТИ!

Коля, Коля… Колюшка…
Что ты, мой родной?
Вот досталась долюшка –
Быть твоей женой…

По ночам кошмарами
Стонет бытиё.
Ты опять за старое:
Водка да битьё…

"Ты кому сосватала,
Сука, автомат?
Отдавай! Где спрятала?
Мне идти «в наряд»!"

Я за дочь, да из дому –
Страшен в гневе муж.
Мне талдычат издавна:
Что ж взялась за гуж?

Ладная да сбитая!
Замуж? Не вопрос!
Что дрожишь, побитая,
Как бродячий пёс?..

А в дому раскатами
Брань да брань слышна…
Отпусти захватами
Коленьку, война!

Как в углу зажатая,
Я Христом молю:
Отступись, проклятая!
Всё равно – люблю!

НЕЛЮБИМАЯ.

Что мне делать с моей неразменной любовью?
Оглушённое сердце звенит пустотой
И исходит какой-то неистовой болью:
Трудно быть «нелюбимою» рядом с тобой…

И не брошена вроде… да только – чужая,
Словно путь в четверть века проделан не мной:
Взгляд колюч, голос груб. И уста, проклиная,
Превращают в Планиду, что было Судьбой.

Я тебя не корю, может с каждым случиться…
Дай, Господь, это ваш не случайный порыв!
Счастье – капля за каплей – из сердца сочится,
Между мной и тобой углубляя разрыв.

Всё, что жарко цвело благодатными днями,
Всё осталось при мне – никуда не ушло.
Но душа замерла, словно, скована льдами,
И от холода тело до боли свело…

Годы – в дым, а любви не растрачена сила!
Ах, зачем я из всех лишь тебя полюбила…

МЕЧТА.

Проснуться в радостной тревоге,
В ладони солнышко поймать,
И, вслед за детством босоногим,
По тёплым лужам пробежать…

И первых ягод дар душистый
На ниточку травы собрать.
Под сенью ели древней, мшистой
Родник забытый отыскать…

В его прозрачной сини зыбкой –
Как драгоценность из ларца –
Увидеть мамину улыбку,
Лицо счастливое отца…

И всё! Куда девались годы,
Печали, боли и невзгоды?!

ЕЕСЛИ ВАШИХ ПИСЕМ НЕТ.

Нет письма от Вас… Схожу с ума!
Почему? Ведь мы едва знакомы…
Но тревога шастает по дому
И минуты косит, как чума.

Всё пустое, чем бы ни займись…
Всё безвкусно, безысходно, вяло…
Нет письма – как будто потеряла
Что-то, что поддерживало жизнь!..

На черта мне нужен белый свет,
Если писем… Ваших писем – нет?!

ОФИЦЕРСКАЯ ЖЕНА.

Ты не узнаешь, что такое «ждать»,
Как горек привкус сладкого вина,
Как трудно мысль тревожную прогнать,
Когда за плечи держит тишина…

Но лишь родные двери распахнёшь,
На сердце снова первая весна.
Смахнёт слезинку: «Это просто дождь…
Попал, когда стояла у окна.»

И будет ночь в объятиях сгорать,
И будет день улыбками цвести…
И воздух будет чувственно дрожать,
И сердце биться птенчиком в груди…

А завтра снова – вылет «боевой».
Уже зажгли сигнальные огни…
Любовь легко прощается с тобой
И крестит взглядом: «Господи! Храни!»

Расправит ангел крылья над тобой.
И отступает перед ним война…
А это просто ждёт тебя домой
Простая офицерская жена.

СОЛНЦЕ.

Солнце, рыжая плутовка,
Умотало от меня
За тобой – в командировку,
Словно, вы уже – родня!

Я пыталась заикнуться,
Что мне тоже нужен… свет!
«Остальные – обойдутся!» -
Небо молвило в ответ…

Остаётся жать плечами…
Небеса – решают сами!..

НЕБО - НЕБУШКО.

Ты – моё ясноглазое Небо,
Милый ангел в обличье мужском!
Где бы ты, мой родной, завтра не был,
Знай: любовью наполнен твой дом.

Ну а с ней – и  в потёмках светлее,
И разлука не так холодна…
Только ты возвращайся скорее.
Нежно в щёчку целую! Жена.

Припев:
Небо-Небушко живёт
За ресницами.
Рядом ты – душа поёт,
Вьётся птицею.
Рядом ты – и облака
Вдаль уносятся.
Счастья звёздная река
В сердце просится…

И пускай говорят: «Я – земная,
Мой удел – провожать и встречать»…
Я до встречи минутки считаю,
Чтоб в твоих небесах полетать!

Есть любовь – и в потёмках светлее,
И разлука не так холодна…
Только ты возвращайся скорее.
Нежно в щёчку целую! Жена.

Припев.

УЛОВКА.
 
Какая старая уловка!
Чтоб не нарушить мой покой,
Ты говоришь:  «Командировка…»
Но я то знаю – «боевой»!

Вернёшься – выкуришь полпачки…
И не расскажешь ничего.
Мол, у приятеля на дачке
Кутил с подружками его.

И я поверю, будь уверен,
Что запах крови и ветров -
Из переполненных «таверен»
Гостеприимных кишлаков,

Что пластырь лёг – «на след петарды»,
И что уставший потому,
Что с другом ночь играли в «нарды»,
И не сдавался ты ему…

И, вторя твоему обману,
Монеткой чистой ложь приму.
В который раз «блондинкой» стану:
Поверю, рот раскрыв, всему…

И подниму наивно бровку:
«Возьми с собой… в командировку!»

ОПЯТЬ…

Родная, слышишь? Нас опять «на крест»
В заморской прессе ладят палачи.
В святое пальцем тыкают окрест,
А вся страна молчит… опять молчит!

Что? Снова «на закланье», как овец,
Из слабых рук нас выпустит Отец?

ТЫ НЕ СПИШЬ.

Автоматная очередь режет пространство и время.
В чёрном небе алмазами стылые капельки звёзд.
И не скинешь уже никогда с плеч афганское бремя:
Боль потерь – навсегда!.. И осушен до дна кладезь слёз…

А сирена опять раздерёт эту ночь, как волчица.
Почему она здесь? И по ком этот вой – резью в плоть?
Ты не спишь…  мне с тобой рядом тоже сегодня не спится.
Не коснусь твоей раны, чтоб словом вдруг не уколоть.

Только крепче прижмусь и тихонько сожму твою руку –
Ты поймёшь, что я здесь – разделяю с тобой эту муку…

ОТМОЛЮ.

Отмолю за тебя
Эту мрачную боль:
У слепого огня
Есть земная юдоль…

Отмолю за тебя
Эту вечную грусть:
У слепого огня…
Обожжённая? – Пусть!

Смысл растраченных лет –
Весь, сполна – отмолю…
Потому, что – поэт,
Потому, что – люблю!

Вся душа моя ляжет
Молебной строкой!..
И Господь не откажет
Мне в просьбе такой!..

БАРХАТ ГОЛОСА ТВОЕГО.
 
Бархат голоса твоего
Пробирает меня до дрожи.
Я стройней становлюсь, моложе
Под влиянием чар его.
 
Разливается голос твой,
Как дыханье цветка лесного,
Наполняя звучанье слова
Родниковой водой живой.
 
И ласкающие слова –
Как пуховая шаль на плечи.
Льётся под ноги плавность речи,
Словно шёлковая трава.
 
И не ясно мне, почему
Сердце полнится "тайным жаром" -
Он по струнам идёт гитарным,
Вторя голосу твоему.
 
Обаятельный голос твой
Всё на свете, наверно, может:
Мягко-мягко скользя по коже,
Овладел он моей душой.
 
И от счастья я сам не свой,
Что порою творю - не знаю...
Вновь рождаюсь и умираю,
Если слышу я голос твой...

СПАСИБО, ЧТО ТЫ ЕСТЬ!

Спасибо, что ты в жизни есть моей,
Что этот голос так меня тревожит,
Желаньем жжёт и радость в сердце множит,
Сбивая счёт прожитых лет и дней.

Спасибо, что ты в жизни есть моей,
Что на заре я слышу «с добрым утром»,
Что серость буден озаряешь чудом –
Волшебным естеством любви своей.

Спасибо, что ты в жизни есть моей!
За этот сладкий трепет ожиданья,
За жизнь в разлуке – на одном дыханье,
За сладкий бред безудержных ночей…

Мне так тепло от нежности твоей!
Спасибо, что ты в жизни есть моей!

Сердечно благодарю за сотрудничество автора, Ирину Александрович.

Авторская страница Ирины Александрович на форуме "Автомат и гитара"