Стихи Кирилла Романовского

* * *

Кирилл Романовский.

"Только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым" (Пс 90,8)

Всем обломилось по войне:
Кому разок, кому вдвойне,
Тебе и мне... Вот в пятерне
Сторожко спит цевьё.
За далью даль, за валом - вал,
За перевалом перевал,
И в череп долбит, как нарвал,
Безвременье твоё.

О дедах, право, не пою.
Спасибо им за тот июнь,
За Май, за веру за мою
В спартанское "Хана!"
Да! Это было... Но давно...
"ВОЙНУ мы знаем по кино".
И хоть ты рогом, - всё равно
Не помним ни хрена.

Что ж до отцов: Аллах велик...
Охряный жар чужой земли
Сердца перепахал в угли,
Тела - в песок и тлен.
Что нам до них..?! "Шишиг" конвой,
Сирены запоздалый вой, -
- Тень армии сороковой,
Не вставшая с колен.

Чужие, жуткие места:
Саланг, пустыня Регистан.
История, как рупь, проста:
-Поможем!
-Нако-сь на!!!
Прём на броне из веси в весь!!
-Чегой-то я в кровище весь?!!!
-"Блестяшку вот на грудь повесь" -
Ответствует страна.

Забыли вроде бы...
Но вот,
Опять сорвался в темень взвод,
Возобновляется завод
Игрушечной чумы.
Арсен, Хаджибекир, Иван
Бьют ингушей и молдаван,
Азербайджанцев... Не нова
Картина, - это мы.

Благословен будь сон раба:
Безвредные лежат в гробах
И Босния, и Карабах,
И ржа сердечных сот.
Что ж, всякий весел, всякий рад...
Но где-то там твой старший брат
В свежайший вплавлен Сталинград.
Не ссы, кругом 500!

Забыли...
Мы ж - иной замес.
Аргун, Ачхой и Гудермес:
В коллектор сумрачных небес
Нам дверь отворена.
Одна дыра, один окоп,
Рязань уходит и Майкоп.
Куда-то очень далеко,
Куда-то на хрена...

Проспать, забыть, залить, уйти -
Вот вехи нашего пути.
Сто сорок раз ты не хоти,
Но хоть представь разок,
Что где-то Бог рисует смерть,
Что есть на карте Улус-Керт.
Нет, нет, Господь не интраверт.
Мазок, ещё мазок...

Я много слышал об огне
От тех кто был не за, не вне.
Мы все в войне, по грудь в войне!
Так вспомни, ё-моё,
Что вслед за валом будет вал,
За далью - снежный перевал...
Я так хочу, чтоб ты прервал
Безвременье своё.

ЛЕЖИ!

Памяти моего друга, старшего сержанта спецназа МВД Семёна Вяхирева, павшего смертью храбрых 28-го ноября 2006-го года в бою у селения Бамут.

Что умирать?! Ты мнил, быть может жизнь
Вдруг принесёт внезапные дары...
И вот теперь лицом в грязи лежи.
Лежи! Ты нынче вышел из «игры»,

Ровесник мой... Лежи! - таков наказ
Гремящих гор, свинцовых свор и стай.
Лежи, подмяв разгрузкою Кавказ,
В Чеченскую распутицу врастай!

Лежи! Мне слова может не хватить;
Аорту мне способна пережать
Одна лишь мысль, что нужно ВСЁ пройти
Затем лишь, чтоб лицом в грязи лежать.

Лежать, зажавши небо в кулаке,
Чтоб маленький ошмёток синевы
Прорвался сквозь грязищу в лепестке,
В упрямой стрелке мартовской травы.

Лежать без права числиться живым,
Вообще без прав. Лежать не напоказ...
Лежать, как здесь лежали б я и вы.
Лежать, отлично выполнив приказ, -

Приказ «Ложись!»
Как просто о войне
Втирают нам. Мы верим всякой лжи.
Ровесник мой лежит лицом в стране,
Где каждый подвиг вечен... Но не жив.

Я ничего вам больше не скажу.
Глядите: там, средь грязи и огня,
С пробитой головою я лежу.
И мой ровесник пишет про меня.

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ДЕТСТВЕ.

Не пугайся, мне не столь тяжела
Память детства. Просто боль - не по мне.
Будь ты феей, я б, клянусь, пожелал,
Ничего не знать об этой войне,

Не мрачнеть под третью рюмку лицом,
Не кровить во сне кулак о кровать.
Не терзать свой мозг, встречаясь с отцом,
Мыслью: сколько ж нам ещё воевать?

Если хочешь, выдам памяти шмат
Вкупе с чаяньем, что впредь - обнесёт.
Как утопленный в бетоне башмак
Я из детства - никуда. Вот и всё.

Сколько ездил из Москвы на Урал,
Сколько думал, стоит ли Питер месс:
Ни один Урал из глаз не украл
Заграничный ныне город Термез.

Не прельстил и Град Петра, но поско-
льку москвич я, мне тот град - что беда.
Просто некуда бежать из песков
Тех узбекских. Разве что - в никуда.

Мой отец - не солдафон, не морпех,
Он гидролог, изучал океан...
Но поехал, бросив мнимый успех,
На войну, что шла в республике А.

И с женой как раз пошёл тарарам.
В доме, что ни день, гремела броня.
Он на кухне пил вино по утрам.
Плюнул, двинул, взяв с собою меня.

Мне и было-то три года с ботвой,
Да ещё провоевали годок.
Мне потом сказал отец: "Это твой,
Только твой и только мой городок".

Труд синоптика - такой же, как все:
На войну не завышаю тариф.
Грозный "дрозд" фигачит по полосе
На таинственный чего-то - Шариф...

И таких вот рваных слайдов - не счесть,
Словно дыр в покрове старой арбы:
Вертолёты, наша вышка, мечеть,
Папиросы, похоронки, гробы.

И твоей, поверь же, нету вины,
Если ночью искры сыплю во двор.
Никогда не станет детство иным.
Детство было. Вот и весь разговор.

Благодарю автора, Кирилла Романовского, за участие в нашем проекте.