Сборник стихов "В десанте служим мы крылатом"

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОЛЕТА.

Александр Балин.

Не мечтал, что вновь придется
Мне с орлиной вышины
Зреть оранжевые солнца
Парашютов вытяжных.
Думал я, что отболело
Чувство взлета, отжило:
С головой белее мела
Где ж подняться на крыло?
Но не чудо ли, не чудо ль:
Я лечу, лечу, лечу!
Снова молодости удаль
Мне сегодня по плечу.
Дни былые возвращая,
Разве я, гвардейцы, стар,
Коль, как прежде, ощущаю
Динамический удар?
По усталости, по грусти
Ударяет он меня…
Вот и руку мне до хруста
Жмет крылатая родня.
Обнимает, поздравляет,
Удивляется, поди,
Как я ловко управляюсь
С перемычкой на груди.
Как берусь за перехваты
И за стропы… Ну и ну!
Милые мои солдаты!
Я мальчишкой на войну
Улетал на крыльях белых,
Отрывался от У-2,
Потому белее мела
Удалая голова.
Впрочем, это просто к слову
Вспомнил я накоротке…
С вами я сегодня снова
В затяжном своем прыжке.

ПРЫЖОК.

Константин Ваншенкин.

Полосы литой бетон.
От винтов свистящих – вьюга.
Парашют уложен туго,
Аккуратный, как бутон.

Что вы знали на веку,
Вы, что там, внизу, живете,
Если даже в самолете
Вы бывали наверху?

Окунаясь в воздух злой,
Корабля покинув лоно,
Не скользили вы наклонно
Между небом и землей.

Ветра твердая струя
Не швыряла нас для пробы
В неба рыхлые сугробы, -
В них проваливался я!

Что вы знали там, внизу!
Что с дождем идет прохлада
И что прятаться не надо
Под деревьями в грозу.

Не крутил вас этот шквал.
Вряд ли были вам желанны
Неба синие поляны,
По которым я гулял.

Кто б сказать вам это мог,
Если б купол надо мною,
Ярко брызнув белизною,
Не раскрылся, как цветок?

СПИТ ЖЕНЩИНА.

Константин Ваншенкин.

Спит женщина, и ты ей снишься ночью, -
Когда кругом безмолвие и мгла, -
Тем юношей, которого воочью
Она, конечно, видеть не могла.

Там, вдалеке, в холодном блеске полдня,
Десантный взвод взмывает к небесам.
Спит женщина, твои невзгоды помня
Больнее, чем ты помнишь это сам.

Она проходит длинною тропою,
Как будто по твоей идет судьбе.
И даже знает о тебе такое,
Чего ты сам не знаешь о себе.

ПАРАШЮТ.

Константин Ваншенкин.

Я, команду короткую слыша,
Сразу в бездне тонул голубой.
Белый купол надежный, как крыша,
Возникал над моей головой.

Я, стремясь приземлиться точнее,
Шел под куполом в гуще ветров,
И домов очень многих прочнее
Был мне тот кратковременный кров.

ДЕСАНТНАЯ ПЕСНЯ.

Константин Ваншенкин.

Мы надели свои парашюты
И в огромном летим корабле,
Не забудутся эти минуты,
Хоть 100 лет проживи на земле.

Бесконечного неба глубины,
Кровь отчаянно в сердце стучит,
И уже из кабины пилотской
Приглушенно сирена звучит.

И по правилам нашей науки
Над мозаикой пашен и сёл,
Открываются медленно люки.
Раздается команда "Пошел!".

Начинается наша работа,
Начинается наша пора,
И в распахнутый люк самолета
Мы кидаемся с криком «Ура».

Мы кидаемся в эту пучину,
Нас жестокие ветры секут,
Но, как надо, мы нашу машину,
Покидаем за 30 секунд.

Дорогая, мы заняты делом,
Только жаль, что не видела ты,
Как спокойно под куполом белым
Опускаемся мы с высоты!

И опять, уложив парашюты,
Мы в огромном летим корабле.
Не забудутся эти минуты,
Хоть сто лет проживи на земле!

ЗИМНИЙ ПРЫЖОК.

Константин Ваншенкин.

Я приземлился на снегу
И, применяя прочный навык,
Который долго сберегу,
Мгновенно повалился набок.
Ведь прыгал я не первый раз
И, между прочим, не десятый.
И сразу встал. Был ранний час,
Внезапной прелестью объятый, -
Из-за того, что начал день
Я так удачно и умело
И что еще одну ступень
Счастливо жизнь преодолела.
Пустого купола перкаль
Осевшим выглядел сугробом.
Едва-едва светлела даль
Над полем сизым и суровым.
Чуть розовели облака
Над чернотой березок тонких.
Все было тихо, лишь слегка
Потрескивало в перепонках.

ПЕРВЫЙ РАЗРЯД.

Константин Ваншенкин.

Открылся люк – и в сильном свете
У края замерли вдвоем.
И, взявшись за руки, как дети,
Они шагнули в тот проем.
И провалились, будто в прорубь,
Такие легкие на вид,
В небесный исполинский короб,
Что плотно воздухом набит.
Потом разъединили руки
И друг от друга отошли.
Как развороты их упруги –
Отлично видели с земли.
Луга. Распластанные дали.
И убывающая высь.
Они опять сближаться стали
И снова за руки взялись.
И долго падали. Сжимая
Друг другу пальцы добела.
Уже земля начала мая
Росу густую допила.
Пусть все окончится счастливо
Под сенью сильного крыла,
Когда, как два синхронных взрыва,
Ударят в небе купола.
Пройду укладки и ученья,
Начала всех своих начал,
Чтоб вздох невольный облегченья
Те упражнения венчал.

СТИХИ О ЗАПАСНОМ ПАРАШЮТЕ.

Константин Ваншенкин.

Парашют мой счастливый запасный,
Изготовленный, как на заказ.
Он мне дан для минуты злосчастной,
Как последний мой шанс, про запас.
Сможет он мое легкое тело
Подержать над равниной земной.
Я ему доверяю всецело,
Хоть уложен он вовсе не мной.
Щеки бледностью нам обметало,
Кожу в скулах стянуло слегка.
Рев моторов и дрожь от металла,
И в раскрытых дверях облака.
Парашют мой запасный, везучий,
Раскрывать мне его не пришлось.
Не случится тот каверзный случай,
Хоть прошел я все это насквозь.
Счастлив тот, у кого есть запасный,
Не раскрытый всю жизнь парашют,
А сочтет его ношей напрасной
Разве только дурак или шут.
Пусть о нем забываем мы снова,
Ибо действует в жизни закон:
Нам довольно вполне основного,
Ведь пока не отказывал он.
Но стократ на дороге опасной
Счастлив тот – я, поверьте, не лгу -
Кто, раскрыв белый купол запасный,
Приземлился на мокром лугу.

* * *

Константин Ваншенкин.

Парашютные тонкие стропы
На поляне лежат под сосной.
Заросли партизанские тропы
Переспелой малиной лесной.
Нас дорога лишила покоя,
Мы с тобою ночами не спим.
А туманы плывут над рекою,
Словно сизый махорочный дым.
Солнце в тучи зашло к непогоде –
Слышишь, гром прогремел в тишине?
И дожди над хлебами проходят,
Как полки по родной стороне.
Все-то снятся нам узкие тропки
И геологов трудный поход,
Пара спичек в последней коробке…
А дорога зовет и зовет.
…Сообщив изумленным соседям,
Что до поезда двадцать минут,
Мы однажды возьмем и уедем,
Пусть потом вспоминают и ждут.

* * *

Константин Ваншенкин.

Военный добрый городок,
Ты мне дороже год от года…
Трещит надломленный ледок
Под сапогами помкомвзвода.
Летит последняя листва,
На днях зима наступит снова.
Ворона прыгает, едва
Не задевая часового.
В казарме – там любой пустяк
Лежит на месте…
Тихо, чисто.
«порядок в авиачастях», -
Как говорят парашютисты.
Стоит дневальный у стены,
Встречая нас веселым взором.
В сопровожденьи старшины
Идем по длинным коридорам.
Ружпарк мерцанием штыков
Гостей приветствует в молчанье,
На кухне – грохот котелков.
И повар – истинный начальник.
Я все это давно узнал,
И я гляжу, улыбку спрятав,
На медицинский персонал,
В который влюбятся ребята.
Вот, застегнув на все крючки
Шинели ладного покроя,
Идут из бани новички,
Уже придерживаясь строя.
Неторопливо подхожу,
Забыв о прочем на минуту,
К тому большому стеллажу,
Где разбирают парашюты.
Здесь начинались неспроста
Дороги наши боевые.
Ведь, что такое высота,
Здесь нами понято впервые.
Желая быть самим собой,
Пришел солдат и сам ощупал
И неба купол голубой,
И парашютный белый купол.

* * *

Константин Ваншенкин.

Среди лиственниц рыжих,
Средь жгучей густой белизны,
На смазанных лыжах
С какой я летел крутизны!
Я чувствовал тонко
Мелькающий запах смолы
И палками звонко
Порой задевал о стволы.
Средь снежного блеска,
Над белым простором долин
Свободно и резко
Бросал меня в воздух трамплин.
Все цветики это,
А ягодкам срок подойдет…
…В то жаркое лето
Я медленно влез в самолет.
Он воздух разрезал
Широким звенящим крылом,
Над полем, над лесом
Поплыл он – надежный, как дом.
Я ждал того мига,
И знал я, чего захотеть, -
Сказали б: «Не прыгай!» –
Всю жизнь согласился б лететь.
Но в будущность веря
И слыша гуденье в ушах,
В раскрытые двери
Я сделал решительный шаг.
Хлестнула с налета
Тяжелого ветра струя.
Был это не кто-то,
Был это, товарищи, я.
Не кто-то другой,
Не лирический некий герой –
С разбитой ногой
Это я ночевал под горой.
И ждал я рассвета,
И верил солдатской судьбе…
Я счастлив, что это
Могу написать о себе.

Я ПОКОЙ ОТЧИЗНЫ КАРАУЛЮ.

Евгений Вдовенко.

Отводя от близких вражью пулю,
По небу гуляя наяву,
Я покой Отчизны караулю
И свой труд романтикой зову.
Друг ты мой, какое это чувство!
Высь вокруг упруга и звонка.
Лопушатся, будто бы капуста,
Налитые солнцем облака.
Бьет в глаза ледовый блеск простора.
Мир воспринимается остро.
И течет, течет из ранца шорох
Струйками проворных белых строп.
Ты сказал, что боязно? Отвечу:
Необычно. Вроде за порог
Ты шагнул. Летит земля навстречу,
Вся в морщинках тропок и дорог.
С нетерпеньем ждешь ты встречи с нею,
Чтоб она, родима и мила,
В миг прикосновенья, как Антею,
Сил тебе и мужества дала.

КРЕПКА НАША ДРУЖБА.

Евгений Вдовенко.

В тумане спит город,
Наш вылет нескоро.
Давай-ка припомним, дружок,
Небесные тропы, надежные стропы
И друга опасный прыжок.

Пронзенные ветром,
Летят километры -
До цели короток маршрут.
Как парень ни бился,
Но нет, не раскрылся
Над ним его друг - парашют.

И камнем летел он,
Но вдруг кто-то смело
Его подхватил в этот миг.
И, с ветрами споря,
Белел на просторе
Один парашют на двоих.

Нам небо знакомо,
Мы в небе, как дома.
Всегда наша дружба крепка.
Прославим, ребята,
Такого солдата,
Что руку подаст в облаках!

ВЫСОТА.

Евгений Вдовенко.

Колючая метель мела,
Мела,
И разглядеть за ней не мог весны я,
И потому мечта меня звала
К костру,
Что в дебри спрятался лесные,
Туда, где млеют в чае сухари,
Щекочет ноздри хвойный запах…
А за холмом,
Махнув хвостом зари
И холодом пахнув,
День уходил на запад.
Ни шороха.
В траншее тишина.
И вдруг друзья зашмыгали носами:
Услышали,
Что где-то старшина
Неосторожно звякнул термосами…
- Согреться б чем!..
- Чайку хотя б чуть-чуть!..
- Горячих щец!…
- С баранинкой при этом!..
Но в этот миг,
Искрясь, как Млечный Путь,
Взвилась в метель сигнальная ракета.
И ротный,
С чувством выдохнув «Пора!»,
Рванулся из укрытия наружу.
Взметнулось
К звездам
Звонкое «ура»,
Дыханьем жарким
Будоража
Стужу.
А ночь прошла –
И словно все во сне,
И все не мною пережито будто…
Сверкает вьюгой вылизанный снег,
И солнце,
Словно купол парашюта,
Не торопясь,
На стропах золотых
Уносит вдаль остаток туч косматых.
И кажется,
Что здесь не бой затих,
А грома улеглись раскаты…

ЦАРСТВО НЕБА.

Евгений Вдовенко.

Я вожу по небу корабли.
Царство неба –
Вот мое богатство!
Никакие в мире корабли –
Не чета мне!
Где со мной тягаться!
Ты мои владения окинь,
Взор славянских глаз
Не напрягая, -
Зря ли в эту роскошь,
В эту синь
Приглашал тебя я, дорогая?
Хочешь солнце?
Хочешь облака?
Хочешь Муз
И почестей державных?
Все твое,
Бери, -
Моя рука
В щедрости не знает равных!

В РОМАНТИКУ.

Евгений Вдовенко.

До встречи, милая, пока!
В полет пора десантнику,
За горизонт, за облака, за край небес –
В романтику!
Я обгоняю мечту и даль,
Звезд наберу
Кошелками,
Рвану кольцо –
И, как медаль, качнусь над лентой шелковой!

* * *

Евгений Вдовенко.

Пилоты в ночь машины увели.
Впервой ли нам
Бывать в таком походе!
Сигнал –
И мы, оставив корабли,
По звезды, как по ягоды, выходим.
Я наберу их полный туесок,
Как лопушком,
Прикрою лунным диском, -
Пусть на земле у милых сон глубок,
Ведь он и не такого стоит риска!..

ПОЖЕЛАНИЕ.

Евгений Вдовенко.

Пожелай мне такого маршрута,
Чтоб в конце его встретиться вновь,
Чтоб упругая ткань парашюта
Окрыляла меня, как любовь.
Пожелай мне в дорогу такое,
Чтобы в небе мой купол не гас,
Чтоб любовь стала яростью боя
В самый трудный для Родины час.
Нелегко мне,
Но как же иначе
Я смогу защитить мою Русь?
Пожелай мне, родная, удачи, -
Я удачей с тобой поделюсь.

ОТПРАВЛЯЯСЬ В НЕБО.

Евгений Вдовенко.

Купола уложены на совесть.
В сотах ранцев дремлют строп жгуты.
Предвкушаю взлет
И невесомость,
И сопротивленье высоты.
Отправляясь в небо рано-рано,
Чтобы сон любимых не спугнуть,
Как с экрана в зал,
Мы из тумана
Налегке выходим в звездный путь.
Где-то в точке,
Что на карте лентой,
Мы шагнем из люка,
Как с крыльца,
Вспыхнут белым пламенем полотна
Из огнива красного кольца.
Как-то нас земля родная встретит,
Нежная и кроткая вдали?
А назавтра снова на рассвете
Прилетят за нами корабли…

УЧЕНИЯ.

Александр Волобуев.

В дреме земли
Ромашки у тропинки.
Беззаботно
И безоблачно вокруг.
Показалось:
Одуванчиков пушинки
Опускаются вдали
На светлый луг.
Опускаются спокойно,
Без болтанки,
Словно неподвластны
Ветерку.
Только, если присмотреться, -
Это танки
С парашютными системами вверху.
Пыль клубами
Поднимают над собою
Тормозные установки
У земли.
И глядишь,
Уже десант готовым к бою
Развернулся,
Ширясь грохотом, вдали.
Показалось,
Что прошло всего мгновенье, -
Гарью, дымом
Всколыхнулась луга гладь,
И лавиной устремилось
Наступленье,
И теперь его
Ничем не удержать!

ЗВЕЗДНЫЙ ГОРОДОК.

Иван Гришин.

Я шел по дороге морозной,
И вот – подкупающе строг,
Но, право, какой же он звездный –
Обычный такой городок.

Привычный, как музыка Листа,
Что тихо навстречу плыла,
И только решимость на лицах
Какою-то звездной была.

И только по-зимнему четко
Сквозь гул промелькнувших веков
Мне виделось звездное что-то
В морозном свеченье снегов.

МЕДАЛЬ.

Иван Гришин.

Я ждал минуты,
Чтоб ее потрогать,
Тянулся к ней,
Восторгов не тая…
Отец шутил:
- Вот подрастешь немного,
Рукой достанешь –
И медаль твоя!

Но подрасти
Не так-то было просто.
Отец смеялся,
Мол, не вешай нос…
Я выше всех
Вышел ростом,
Но до его медали
Не дорос.

ГРАЧИ ПРИЛЕТЕЛИ.

Зазвенели капели.
Грачи прилетели.
Прилетели,
А тут зачастили метели.
Высоко
И на той, и на этой неделе
За деревней по-зимнему
Ели
Скрипели.
Словно древние птицы,
Из окон глядели
Старики,
Завернулись в глухие шинели.
А старухи гудели:
«В такие метели
Слаще всякого милого –
Думы в постели!»
Женихи одиноко у печки сидели.
И невесты на улицу выйти не смели…
Два солдата,
Два солдата,
Два брата на этой неделе
На побывку из дальних краев прилетели.
Только гости к застолью собраться успели,
А десантники – надо ж, чего захотели! –
Вон из дому туда, где скрипучие ели,
По привычке гармошку в руках повертели –
И забытые шубы девчата надели…
Это было в апреле:
На крыльях метели
Прилетела весна,
Зазвенели капели!

ПЕРЕД ПРЫЖКОМ.

Борис Дубровин.

Поднявшись со скамеек
И оглядев друг друга,
И строже, и прямее
Мы встали возле люка.
Мы встали на пороге –
Как миг последний краток! –
И холодок тревоги
Скользнул между лопаток.
Но вот
Плечо соседа
Мое плечо задело, -
Мы
Друг за другом следом
Шагали степью белой…
Наверно, вспомнив степи,
Кивнули мне ребята,
И хорошо, что в небе,
Как на земле,
Мы – рядом.

ПОСЛЕ ПРИЗЕМЛЕНИЯ.

Борис Дубровин.

Черт возьми, до чего хорошо!
Точно стал я дышать высотою,
Или небом я заворожен
И унес это небо с собою.
Ведь, когда я шагнул с высоты,
И когда меня стиснуло небо,
Те мгновения были пусты,
Мир вращался свирепо и слепо.
А теперь-то,
Теперь-то,
Теперь
Наливаюсь нечаянной силой.
Ну-ка пульс поскорее проверь!
Ну-ка, кровь, поскорее пульсируй!
А земля до чего велика,
До чего она свежестью дышит!
Наклонюсь к изголовью цветка,
Ох, какой он отчаянно-рыжий!
Сколько чуда на каждом шагу,
Словно вновь я над буднями поднят!
О, как много еще я смогу!
О, как много открылось сегодня!

НОВИЧОК.

Борис Дубровин.

В сиреневое небо мая,
Куда товарищи глядят,
Не самолет их поднимает,
А привязной аэростат.
Махнул рукой сержант веселый –
Не различить его черты! –
И под игрушечной гондолой –
Размах растущей высоты.
Медлительно,
Тяжеловато
Туч отодвинула края
Плывущего аэростата
Серебряная чешуя.
Я вниз гляжу
И понимаю,
Что сам прорежу
На лету
Сиреневое небо мая,
Стремительную высоту.

* * *

Борис Дубровин.

Парашют подхватило
И скомкало ветром,
Словно вихрем в оборот.
Чтоб выдержать мне приземление это,
Надо вынести ноги вперед.
И в смятенье
Вдали от скалы замирает
Отстраненная телом душа:
И мгновенье просчета
Меня покарает,
С парашютом о кручи круша.
Так я рвусь приземлиться,
Как будто в гудящей,
Накренившейся пропасти дня
Разминуться боюсь я
Планетой летящей, пролетающей мимо меня.

* * *

Борис Дубровин.

Как холодно! Седьмая тыща метров.
Мы в кислородных масках - на скамьях.
Из глубины причудливо и щедро
Ориентиры вспыхнули впотьмах.
Но с высоты, где кислородный голод
И странная космическая тишь,
Не то, что крышу - весь огромный город,
Как ни люби его, не разглядишь.
Мы в нем теперь и впрямь души не чаем,
Приглядываемся перед прыжком,
И кажется, что даже различаем
Подъезд какой-то с желтым огоньком.

ТРАДИЦИОННЫЙ КРУГ.

Борис Дубровин.

Над взлетной дорожкой,
Над цепью ангаров,
Над зеленью - это дубняк…
Кивает инструктор:
- Кружимся недаром -
У нас по традиции так!
Волненье смиряя,
В стихающем гуде
Себя для прыжка приготовь.
Впервые я прыгаю.
Как это будет?..
И лямки поправлены вновь.
Не мы -
Сами руки за кольца рванули,
И выхлопнул сам парашют.
Дорожки,
Ангары,
Дубы промелькнули,
И вижу:
Товарищи ждут.
А купол, пружинящий, кажется, дремлет,
Меня на ветру накреня.
И крепкий удар о зеленую землю
Мы встретили, смехом звеня.
Бегут новички,
И вопросов их гомон:
- Ну что?
- Ну не страшно?
- Ну как?
- А круг для чего был над аэродромом?..
И я отвечаю
Баском незнакомым:
- У нас по традиции так!

НОЧНОЙ ПРЫЖОК.

Борис Дубровин.

Сквозь черную муть непогоды
Огни просквозили, остры.
Как свет маяка -
Мореходам,
Пилотам - ночные костры.
Огни полыхнули
Под нами,
И, к люку приблизившись,
Мы
На их треугольное пламя
Нырнули в безмолвие тьмы.
Погасли секунды и звуки,
И встала в мельканье теней
Земля, протянувшая руки -
Горячие руки огней.

НАЧАЛО.

Иван Дынин.

Поставив солнца круглую печать,
Судьба меня и небо обвенчала.
И если б надо снова жизнь начать,
Аэродром я сделал бы началом.
Там очищенье мыслей и сердец,
Там узы братства, спаянные риском.
Там мужества и смелости венец,
Оттуда к славе и бессмертью близко.
Аэродром в душе моей живет
Волненьем взлета и раскатом грома.
И даже небо счет своих высот
Ведет от уровня аэродрома.

СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЬ.

Иван Дынин.

Он чечеткой прошел по крышам,
Белым гребнем вонзился в рожь.
Дождь обычный…
Но вдруг мальчишка
Громко крикнул:
"Солнечный дождь!"
На ресницы - слезой соленой
И слезой - на ракитный куст.
Дождь идет!
На губах девчонки
Остается соленый вкус.
Все смешалось - и быль, и небыль,
День со сказкой волшебной схож.
Море солнца в огромном небе,
А сквозь солнце - солнечный дождь.
Дождь идет!
Но у нас работа:
Прямо с неба вступаем в бой…
Это, видимо, нашим потом
Небосвод просолен голубой.

ТРЕВОГИ.

Иван Дынин.

Мой сын родился в ранний час тревоги,
Когда сирены в городке ревели.
И трудной службы тряские дороги
Ему служили вместо колыбели.
Он узнавал быстрей, чем из газеты,
Событий грозных тайные начала:
Когда рождалось пламя на планете -
В окно рука посыльного стучала.
Надеюсь я, что сын надежно будет
Беречь земли чувствительные нервы,
И если где-то трудно станет людям,
Придет на помощь по тревоге первым.

РАПОРТ.

Борис Жаворонков.

Привал забыт. потерян верстам счет.
Иду вперед, как в бой ходил когда-то.
И если вдруг окликнут:
- Кто идет?..
Отвечу: я солдат! Я свой, ребята!
Пароль - моя судьба. Она крылата.
Несу вам рапорт - дум своих полет.
Мы на посту. Мы у ракетных стрел…
Гвардейцы!
Я учил не по брошюрам,
Как бить врага.
Я с вами сквозь обстрел
В огонь и в воду прыгал с парашютом.
И жизни поспокойней не прошу я,
Поскольку сердцем я не постарел.
И разве скрыть волнение я мог,
Гостя на днях у вас в подразделеньи!
Гремел оркестр.
И полк - подтянут, строг -
Под знаменем шагал, держа равненье.
Береты - словно неба отраженье,
И звезды - из-под кованых сапог!
Я славлю вас, наследники отцов.
Не вами ли гордиться ветеранам!
В трезвоне зорь гремит походный зов.
И, помня тех, кто пал на поле бранном,
Мы прыгаем…
И яростным бураном
Шуршат шелка гвардейских куполов.

Благодарю Александра Марецкого за оказанное содействие.