Песни Игоря Морозова

ПЕРЕВАЛЫ, ЛОЩИНЫ.

Перевалы, лощины, под колесами мины,
Словно загнанный, дышит мотор.
Раскаленные ветры и ползут километры
Среди серых, пылающих гор.

Под колесами камень, не шути с торозами,
Ты ведь все же КАМАЗ, а не танк,
Раньше в этой кабине ездил Пашка Вершинин,
Да не выпустил Пашку Саланг.

Где нас только с тобою не носило войною,
Мой пропахший соляркой собрат,
На восток по Востоку мы мотаем дорогу
На израненный пулями скат.

Мы в любых переделках не дрожали в коленках,
Мы ценили отчаянный риск.
Нет ни бога, ни черта, только сдавит аорту
Промелькнувший в пыли обелиск.

Вот за тем поворотом непонятное что – то,
Стеганула по скалам картечь.
Ну, не выдай, родимый, нам еще для любимой
Надо жизнь и надежду сберечь.

Нас цветами встречали и фугасами рвали,
Было дело, хлебнули чудес.
Ковыляет бетонка – то Гардез, то «зеленка»,
То «зеленка», то снова Гардез.

Перевалы, лощины, то засады, то мины,
Словно загнанный, дышит мотор.
Раскаленные ветры, и ползут километры
Средь афганских пылающих гор.

ВАЛЬС ЧЕТВЕРТОГО ГОДА ВОЙНЫ.

Неслышен, невесом, кружится снег над крышей,
Затянут в облака полночный небосвод.
Звучит «Случайный вальс» над модулем притихшим,
И под его мотив уходит старый год.

Что было в том году? Дороги да дороги,
Да скрежет на губах горячего песка,
Да новые друзья, да старые тревоги,
Да мины под ногой, да пули у виска.

С гвоздя гитару снял усталый вертолетчик,
Настроил в унисон с аккордами души,
И добрый, старый вальс среди афганской ночи
И мысли, и сердца, и звезды закружил.

Плывет, качаясь, вальс над древними горами,
Не слушая войны, не ведая границ.
Мы грезим наяву любимыми глазами,
Пожатьем нежных рук и шорохом ресниц.

Пусть голос твой охрип, но нету в звуках фальши,
Кончающийся год не зарастет быльем.
Играй , пилот, играй, про то, что будет дальше.
А мы тебе сейчас негромко подпоем.

Неслышен, невесом, кружится снег над крышей,
Затянут в облака полночный небосвод.
Звучит «Случайный вальс» над модулем притихшим,
И под его мотив уходит старый год.

КАКИМИ МЫ СТАНЕМ?

Когда мы на землю опустимся с гор,
Когда замолчат автоматы,
Когда отпылает последний костер,
Какими мы станем, ребята ?

Когда раскаленный остынет гранит,
Когда отгремят камнепады,
Когда наши души любовь исцелит,
Какими мы станем, ребята ?

Когда мы вернемся в раздолье берез,
Где нервы тревожить не надо,
Где высохнет соль от непрошенных слез,
Какими мы станем, ребята?

Какие удачи еще впереди,
Какие нас ищут награды?
Когда отойдет, отомрет, отболит,
Какими мы станем, ребята?

Когда заболит к непогоде плечо,
Пробитое возле Герата,
И память толкнется в висок горячо,
Какими мы станем, ребята?

БАЛЛАДА О ПОБРАТИМЕ.

Мы ошиблись в расчетах.
Их было пятьсот, а не двести, как нам сообщали.
В кишлаке Фаргамуш весь второй батальон
Пулеметами «духи» зажали.
Отсекли БТРы огнем РПГ,
Два из них подорвались на минах.
Залегли наши роты, прижались к земле,
И осколки плясали на спинах.
Лупят справа и слева, да кто разберет,
Хуже нету такой заварухи.
Из мечети вдоль улицы бьет пулемет,
И визжат озверелые «духи».
Время двадцать ноль – ноль,
Надо что – то решать,
Скоро ночь наши шансы урежет.
Без колес и брони нам кольцо не прорвать,
А они нас теперь не поддержат.
Страха не было, только вселенская злость,
И настрой на безумство любое.
Я потом уже думал: а если б пришлось
Затыкать пулемет тот собою?
Да, наверное б смог, ошалев от тоски,
Если смерть, так уж лучше с почетом.
Только вдруг до ушей долетел от реки
Тот знакомый напев вертолета.
А ведь знали – вертушки на базу ушли,
За высокие горные гряды.
По какому ж приказу вернулись они,
Да еще перед самым закатом?
Дальше все, как по нотам – взорвался эфир
Баритоном охрипшим комбата.
И взметнулся распоротый НУРСами мир,
И в атаку поднялись ребята.
Было время и был ослепительный час,
Все отмечено в справках и сводках,
А старлей – вертолетчик, что вытащил нас,
Оказался моим одногодком.
Да к тому ж москвичом, -
Эх, тесна же земля!
Побратаемся, что ли, ей – богу.
Два осколка засело в руке у меня,
А его угораздило в ногу.
Мы по капельке крови смешали в стакан
И разбавили спиртом с водою,
А начальник разведки, седой капитан,
Был при этом при всем тамадою.
Это диким покажется вам издали,
Мол, с ума, что ли там посходили?
Мы традиции сами слагали свои,
Жаль, что нынче о них позабыли.
Мы потом не один еще прожили бой,
Все мы жили боями в Афгане…
Я в апреле в Россию вернулся живой,
Он погиб в сентябре в Бадахшане.
На гранитной плите между цифр – тире,
Да слова: «Выполняя заданье».
Я сюда каждый год прихожу в сентябре
С побратимом моим на свиданье.
Так теперь и живу, не боясь ничего.
Может быть, за себя,
Может быть, за него.

О ВОСТОКЕ.

Что расскажешь о востоке? Непривычная страна.
Там совсем другие боги и другие имена.
Там горянки величавы и пугливы, как стрижи.
Но глаза глядят лукаво через сетку паранджи.

То оазисы. То горы, то пустыня Регистан,
Мчатся бронетранспортеры из Кабула в Чагчаран,
Там одна сплошная суша, не бывает жарче сушь,
И с вершины Гиндукуша виден только Гиндукуш.

Там народ неторопливый, почитающий Коран,
Где написано красиво о законах мусульман.
Там землей латают крыши, там стреляют по ночам,
Там предложит вам гашиша предприимчивый бача.

Там поклонники Хайяма, знатоки Фердоуси,
Но о тонкостях ислама спорить боже упаси!
Вас разбудит на рассвете вопиющий с неба глас,
То мулла зовет с мечети делать утренний намаз.

Там экзотики навалом: экзотичней не найти,
Там стреляют из дувалов вдоль колонного пути.
Что расскажешь о Востоке? Непривычная страна:
Там совсем другие боги и другие имена.

ДОЖДЬ.

Дождь идет в горах Афгана, это странно, очень странно,
Мы давно уже отвыкли от обилия воды,
Но, дождю подставив лица, все пытаются отмыться
От жары, столетней пыли, серой пыли и беды.

Дождь идет в горах Афгана на колонны , караваны,
Словно суры из Корана строчки тянутся с небес,
Дождь стучит по горным склонам, по машинам, по погонам
И шипит на раскаленном, утомленном АКС.

Дождь идет в горах Афгана, позабытый и желанный,
Память светлая о доме, дальнем доме и весне.
И отплясывают рьяно два безусых капитана,
Два танкиста из Баглана на заплатанной броне.

Дождь идет в горах Афгана, пересохшим речкам - манна,
Он, конечно, он, конечно, не российский, не родной:
Местный Бог , от взрывов злея, из созвездья Водолея
На войну обрушил дождик, этот дождик проливной…

КОЛОННА НА ФАЙЗАБАД.

«Двух разных войн едина суть», - так говорил один комбат,
Мы трассой жизни звали путь из Тулукана в Файзабад:
Мы двое суток напролет ползли колонной между скал,
За поворотом – поворот, за перевалом - перевал.

Кричи с досады – не кричи, здесь эти крики ни к чему:
Где ставят мины басмачи, известно Богу одному .
Не угадаешь, где рванет, под кем сработает запал.
За поворотом – поворот, за перевалом - перевал.

Держись спокойнее, браток ! На нервы мизерна цена.
Здесь не Европа, не Восток, и в моде минная война.
Вздремни, покуда твой черед ! Отдай напарнику штурвал.
За поворотом – поворот, за перевалом – перевал.

Прикрой усталые глаза, взгляд оторви от колеи,
И все, что в письмах прочитал, за словом слово повтори.
Тебя в Союзе кто – то ждет. А может, ждать уже устал,
За поворотом – поворот, за перевалом - перевал.

А где – то мир и тишина, и только фильмы о войне.
А здесь отметилась война пробоиной в лобовом стекле.
Сказали: «Вас награда ждет !», а ты о ней и не мечтал,
За поворотом – поворот, за перевалом – перевал.

И кто – то там живет, как жил, добро соседствует со злом,
А ты давно уже забыл, что именуется добром:
Пыль со скулы смывает пот, в глазах – багровый карнавал,
За поворотом – поворот, за перевалом – перевал.

Дилемма «Быть или не быть» не для усталых наших душ.
Мы просто дальше будем жить, перевалив за Гиндукуш.
Вон, прогудев над головой, «вертушки» в сторону ушли,
И перестроился конвой… Очнись, приятель ! Мы дошли !

ВОЗВРАЩЕНИЕ.

Та война нам казалась вечной:
Девять долгих свинцовых лет,
Автоматы швырнув за плечи,
Возвращается из – за речки
Ограниченный контингент.

Нас не встретит салютом столица,
Будут кратки столбцы газет.
Пыль и пот на усталых лицах,
Возвращается из –за границы
Ограниченный контингент.

Нам побед и потерь хватало:
На войне привилегий нет
Ни солдату, ни генералу –
Воедино судьба связала
Ограниченный контингент.

Будет память тоской ранима,
Но сегодня на грусть – запрет,
Вот колонна проходит мимо,
Посмотри же в глаза любимым,
Ограниченный контингент !

Та война нам казалась вечной:
Девять долгих свинцовых лет,
Автоматы швырнув за плечи,
Возвращается из – за речки
Ограниченный контингент.

МАХТУБА.

Звали женщину ту Махтуба,
Да не женщина – просто девчонка:
Как тростинка тонка и слаба,
Ты тащила меня по воронкам,
А потом, разорвав паранджу,
Бинтовала горящие раны.
В кишлаке под названьем Анджу
На колонном пути к Бадахшану.
Как ты выжила в этом аду?
Как прошла через минное поле?
Я все спрашивал в зыбком бреду.
Ты качала в ответ головою.

Махтуба! Словно ветер на скалах поет!
Махтуба! Не нужны мне три года в зачет,
Я б пошел в ту атаку опять,
Только время не движется вспять.

Помню родичей стайку твоих,
К небу тянущих смуглые руки,
Ты сказала одно «шурави»,
И они замолчали в испуге.
А потом полевой медсанбат
И врачей утомленные лица,
Я хрипел им : «Где мой автомат ?» –
«Он не скоро теперь пригодится,
Да не нервничай, все при тебе !
Тут какая – то фея из сада
Принесла поутру к КПП
Пистолет, автомат и гранаты.»

Махтуба! Словно ветер на скалах поет!
Махтуба! Не нужны мне три года в зачет,
Я б пошел в ту атаку опять,
Только время не движется вспять.

Я давно возвратился домой,
Затянулись военные раны,
Только как – то связалась с судьбой
Та девчонка из Афганистана.
Я не помню почти ее глаз,
Что запомнишь в бредовом тумане?
Может кто – то другой меня спас?
Может, вычитал в старом романе?

Только ветер поет - Махтуба!
И куда – то зовет – Махтуба!
Я б пошел в ту атаку опять,
Только время не движется вспять.

РАЗОЖМИ КУЛАК СВЕДЕННЫЙ.

Разожми кулак сведенный, друг-товарищ,
Пусть засветится эмалевый рубин,
Он тебе напомнит зарево пожарищ
И разорванную сталь бронемашин,
Он напомнит злое небо Чаквардака,
Догорающий на склоне вертолет,
Как захлебывалась пятая атака,
И как кто-то грудью лег на пулемет...
Знаешь, друг, давай пойдем по ресторанам,
Так давно ты в ресторанах не бывал,
Поглядим, как там куражатся НЭПманы,
Прожигающие частный капитал.
Нам отпустит все грехи официантка,
И под вопли электрических гитар
Ты расскажешь про обстрелы на Саланге,
Я тебе - про непокорный Кандагар...
Помнишь Пашку? А Валерку из Баграма?
Оба в 81-м полегли...
У Павлухи только старенькая мама,
А Валерка звал невесту Натали.
Третий тост - не прячь глаза, ведь мы мужчины
Ну-ка, девочка, неси еще вина,
Звезды в рюмку по традиции старинной-
Так в России обмывают ордена.
Выйдем в полночь, постоим под фонарями...
У бессонницы забвенья не проси.
Отвези нас на свидание с друзьями,
Несговорчивое позднее такси,
Эй, шофер, неужто мало четвертного?
Или слишком мы суровые на вид?
Ну подбрось нас до поселка Востряково
Постоять у краснозвездых пирамид...


На следующую страницу песен Игоря Морозова

Страница "каскадеров" Игоря Морозова и Сергея Демяшова "Из Кундуза на Файзабад и обратно"



Rambler's Top100