Стихи Игоря Россихина

ТРЕТИЙ ТОСТ.

Третья налита. Гулко молчанье зависло.
Третья налита. Стиснуты зубы ребят.
Третья налита. И возвращаются мысли
В Джелалабад, Кандагар и Герат.
Больше слов говорится молчанием этим —
Память сердца сильней, чем любые слова!
Боль и память солдатской судьбы не допетой
До конца будет в сердце «афганцев» жива!
И мгновенно в глазах оживает былое:
Полыхает «КамАЗ» на бетонном шоссе...
Эти раны души
Незапекшейся кровью
Заставляют нас быть не такими, как все...

Как набат в тишине —
Звон медалей солдатских.
И безмолвно звучит
Самый громкий наш тост —
Тост за тех, кто не сядет
В компании братской,
Тех, чьи жизни с собой
Вихрь афганский унес…

1991г.

ОТВЕТ СВЕТЛАНЕ АЛЕКСИЕВИЧ НА КНИГУ «ЦИНКОВЫЕ МАЛЬЧИКИ».

Стучит машинка не спеша –
Ночами, до рассвета…
Из цинка сделана душа
Писательницы этой?
Ее чернильное перо
Полно солдатской крови?..
Считает, что творит добро
Она своим злословьем!
Что ей солдат-«афганецев» боль –
Ей жить не вместе с ними,
Зато она, сама собой,
Свое прославит имя.

И, воплощая злой свой дар,
В тираж зловещих книжек,
Она получит гонорар
За «Цинковых мальчишек».

1991г.

О БЕССМЕРТИИ.

Нет здесь рядовых и офицеров,
Нет фамилий, отчеств и имен...
Сверхсекретный лагерь Бадабера —
Каторга для тех, кто был пленен.
Птицей быстрокрылой бы промчаться,
Но домой пути отсюда нет,
До своих никак не докричаться.
Здесь одна дорога — на тот свет,
Времени здесь оборвался бег...
Но в угрюмых склепах-казематах
Думают, как совершить побег
Пленные советские солдаты.
Муэдзин кричит свою молитву,
Будет поминальною она.
Миг пройдет — и станет полем битвы
Крепостная старая стена.
Узников уже не убедят
Ни свинцовый шквал, ни уговоры.
Но прямое попаданье в склад —
И от взрыва содрогнулись горы.
Прогремел, душманов разметая,
Огненный гигантский «фейерверк»,
И сердца солдат, как птичья стая,
В языках огня взметнулись вверх...

Струны памяти не терпят фальши,
Если эта память — о войне!
Стиснув зубы, молча вспомним павших
В Бадабере,
В яростном огне.

1990г.

* * *

Мы возвратились. Ну, а нас “не ждали”.
И тем, кто посылал нас воевать,
На наши ордена и на медали
С их мягких кресел хорошо плевать.
Да, эти кровь и боль нам не забыть,
Пусть мы для прессы “окуппанты”, “звери”,
Но жить нам хочется
И хочется любить.
И хочется хотя б во что-то верить…
Мы возвратились, не расставив точки
В девятилетней “спрятанной” войне.
А здесь не легче. Автоматов строчки
Зловеще бьют по мирной тишине.
О взрывах и стрельбе кричат газеты,
Горят дома и слышен плачь детей,
И в Оше васильковые береты
Стеной встают, спасая жизнь людей.
Война в окопы разные разводит
“афганцев” Еревана и Баку,
И друг у друга на прицеле ходят
Те, кто за речкой был в рдном полку.
Мы возвратились, огрубев в походах,
С наградами и болью свежих ран.
Хотелось мирные встречать восходы,
А дома нас встречает свой Афган…
Ребята, хватит с нас и слез и крови!
И хватит войн немалых на счету,
Рожденных черной злобою людскою…
Так не пора ли подвести черту?..

1990г.

* * *

Годы жизни, промчавшись,
Стряхнут шелуху
С боевой позолоты наград.
Только мы не забудем Панджшер и Руху,
Файзабад, Тулукан и Герат.
С наших лиц постепенно исчезнет загар,
Только боль наших ран и седые виски
Не дадут позабыть Бамиан, Кандагар,
Регистанские злые пески…
К мирной жизни привыкнем, хоть это непросто.
Но навечно останутся в наших сердцах
Злые ветры Шинданда и Хоста,
И друзья, что в Кабуле
Полегли у Дворца…
Нас не трудно понять.
Мы такие ж, как вы.
Только через войну дорога
На живых нас делила и ВЕЧНО ЖИВЫХ
Потому не судите нас строго…

1991г.

ИГОРЮ МОРОЗОВУ.

Словно автомат, сжимает твердо
Гриф гитары крепкая рука.
О войне поет, беря аккорды,
Фронтовик и сын фронтовика.
За спиной войны афганской грозы,
Перевалы бадахшанских гор.   
Игорь Николаевич Морозов -      
Легендарный «Командон Егор»!
Он живет не слишком- то богато,
Не нажить в спецназе капитал!
Всё богатство честного солдата -
Песен поэтический металл.   
На тропе войны и в годы мира,
До сердец доходят их слова,
Словно эхо горного Памира,
Память о войне всегда жива.
Передышки у спецназа редко.
Беспокоен шар наш голубой.
Снова «Батальонная разведка»
Где–то в этот час уходит в бой.
Есть еще у Игоря награда,
Редкая, почетная вдвойне,
Звание – Народный бард «Каскада».
Им оно заслужено вполне!  

ГРУППА "КАСКАД".

Невидимки спецназа из группы «Каскад».
Слов о нас не найти на страницах газет.
Хоть на свете мы есть, нас как будто бы нет…
Нас послали в Кабул, в первый месяц зимы.   
Нам сказали: «Так надо. Кто же, если не мы!»
Есть приказ. И вперед. За работу пора.
Те, кому повезет, доживут до утра…
Первый солнечный луч освещал минарет,
Над горами вставал, как обычно, рассвет.
И судьба выдавала бессрочный билет
В те края, где обратного адреса нет…
Не купаемся в славе. Не носим наград.
Невидимки спецназа из группы «Каскад».
Слов о нас не найти на страницах газет.
Хоть на свете мы есть, нас как будто бы нет.

Мы включаем кассету. И с кассеты звучат
«Голубые береты» и группа «Каскад».
«Контингент» и Пахомов, Слатов и Верстаков
Нас вернут в батальоны «афганских» полков.
Мы, Кирсанова слыша,
Возвратимся в Шинданд.
И Михайлова Миши нам дорог талант.
И бальзамом прольет
Злую боль старых ран,
Как Морозов поет,
Песни про Бадахшан.
Ковалев и Еремин,
И Бурков нам сыграл,
И Куценко поет – боевой генерал.
И живет в нашем сердце войны полоса.
И напомнят о ней нам гитар голоса.
Пусть же не выпускают гриф гитары из рук
И Валерий Петряев, и Геннадий Костюк.
Звон гитар, вечно юный, возвращает нас в бой.
Это памяти струны звенят над землей.

Благодарю Евгению, приславшую нам стихи. Благодарю автора, Игоря Россихина, за участие в нашем проекте.