Песни Константина Скуратова

ПЕРЕВАЛ САЛАНГ.

Горы, как клещи, сдавили дорогу,
Вторя реке, лентой вьется асфальт.
Хоть не впервые, страшно немного –
Все ближе и ближе к нам перевал.
Навстречу несутся чужие машины,
Для них перевал уже пройденный путь,
Скорей! Несмотря на обстрелы и мины,
Стремятся домой, чтоб спокойно вздохнуть.

Саланг! Галереи твои и тоннель
Мы вспомним не раз, задыхаясь во сне…

Работа досталась без внешних эффектов,
Здесь нет героизма и криков «ура».
Весна или осень, зима или лето –
И завтра все будет, как было вчера.
Сегодня прощай перевал непокорный,
Прощай ненадолго – до завтра прощай,
И снова угарный газ тошнотворный
Нас будет в тоннеле Саланга встречать.

Слой льда на дороге, стрельба из укрытий,
Сгоревшие в бездне остовы машин –
Здесь нет никаких нереальных событий,
Здесь все может быть – от обстрелов до мин.
Два года пройдут незаметно для многих,
Рутина на них не оставит следа,
Но однообразие этой дороги
Прошедшим ее не забыть никогда!

НАС СОБРАЛИ ПО СОЮЗУ.

Нас собрали по Союзу – чтоб учились воевать,
Чтоб афганцев от афганцев защищать.
День и ночь идут спецгрузы – передышки не видать!
Мы воюем, дело духов – торговать!

Наша трудная работа, день и ночь покоя нет,
И натер давно живот бронежилет.
Подыматься неохота вместе с солнышком чуть свет
И таскать с собою всюду пистолет.

Кто-то прыгает по скалам, кто-то водит вертолет,
Кто-то чуркам все советы подает,
А четвертый по дувалам из АК прилежно бьет
И мечтает раздобыть гранатомет.

Мы трясемся в бэтээрах, получаем гепатит,
Вместо чая кишмишовку пьем и спирт.
Здесь совсем другая эра – чуть ли не палеолит!
Из богатств – лишь мумие да лазурит.

Здесь дорог железных нету, вся надежда на КАМАЗ,
Хоть ломается, подлюга, всякий раз…
Я читаю ту газету, что еще вчера у вас
Засорила, извиняюсь, унитаз.

Нам еще два долгих года защищать чужой народ
И мечтать о том, как сядем в самолет,
Что в прекрасную погоду над Кабулом повернет
И в Ташкент нас наконец-то унесет!

Позади зима и слякоть – плач по-детски!
Впереди нас ждет июльская жара,
Офицеры контингента войск советских,
Ограниченного кем-то в ДРА.

МЫ ВАС ТУДА НЕ ПОСЫЛАЛИ.

«Вот вы вернулись. Ну и что?!
Мы вас ТУДА не посылали!»
Стоишь в обтрепанном пальто
В военкомате за медалью…
Пусть ты герой, при орденах,
Но для чинуш ты просто прах!

Ты создан для очередей,
Но не в кино, а автоматных,
И выдают в толпе людей
Глаза, зовущие Обратно!
Пусть ты герой, при орденах,
Но для чинуш ты просто прах!

Тогда ты чудом уцелел,
И на тебе вины не вижу,
Что в бэтээре не сгорел
И после тифа тоже выжил,
А нервы надобно зажать,
Пока совсем не заклевали…

«Вот вы вернулись. И плевать!
Мы вас ТУДА не посылали!...»

КТО ВИНОВАТ?

Кто виноват, кто просто так неправ?
Кто разберет и кто поймет?
Кто объяснит – зачем рассвет кровав?
Зачем война вокруг идет?
Я понимаю – мой священный долг
Помочь в беде своим друзьям…
Мой друг Серега тоже им помог –
Теперь ходить не может сам!

И, может быть, такая же судьба
Уже наутро ждет меня –
Начнется бестолковая стрельба,
И не увижу окончанья дня…

Вчера Олег на блоки уезжал –
Шутил, смеялся над судьбой…
Его сразила пуля наповал,
И вот его везут домой…
На бээмпэшке Сашка заскочил –
В пыли весь, бросил АКС,
Пошел помыться, шмотки замочил…
Тут баню внутрь сложил эРэС!

И, может быть, такая же судьба
Уже наутро ждет меня –
Начнется бестолковая стрельба,
И не увижу окончанья дня…

Последний раз сожмет у сердца грудь,
Я зубы в крошку изотру!
Шальною пулей мой прервется путь,
И я затихну поутру…

Ведь, может быть, такая вот судьба
Уже наутро ждет меня –
Начнется бестолковая стрельба,
И не увижу окончанья дня…

КОЛОННА

Автострада – пятьсот километров.
Колонна ползет.
Наготове бронежилеты,
Дизель ревет.
Неприметная, вроде, работа –
Знай, грузы вози,
Но чернеют рубахи от пота
Не с жарою в связи…

Давай, КАМАЗ,
Тяни давай!
Так было не раз,
Так будет не два!
Впереди перевал,
Кто знает – что там…

Может в этот раз, как и в прошлый,
Опять повезет,
И душманы сочтут возможным
Отложить налет.
Мы свернем по дорожным ухабам
На родимый Баграм,
Там друзья-сослуживцы рады
Будут всем нам.

Впрочем, может и так случиться –
Спустятся с горы
Духи, чтоб где-нибудь затаиться
До нужной поры.
И когда будем с домом рядом
И расслабимся,
Засыплют колонну пуль градом –
Всем достанется!

ИГРА В ВОЙНУ.

А я в войну играл четыре раза:
Впервые в детстве целились в меня,
Второй - в Афгане рядовым спецназа,
А третий и четвертый раз – Чечня.

Я в детстве был, конечно же, Чапаем
И лужи как Урал переплывал.
В меня стреляли шишками с сарая,
Но я всегда упорно выживал.

Потом в горах, где мало кислорода,
Я нянчил, как ребенка, автомат.
Я проводил в последний путь полвзвода
И раз меня отпел военкомат.

А в мирной жизни - полный неумеха!
И я, поскольку в ней мне не везет,
Опять играть в солдатиков поехал
И в Грозном чудом встретил Новый год:

Меня чеченский снайпер в ногу ранил,
Второю пулей счет прервется дням!..
Но я его прикрыл собой в Афгане,
И он, узнав, не дострелил меня.

Живу, служу, хромаю понемногу,
Ни дома, ни детей и ни плетей!
Тут - вновь к чеченским братьям на подмогу
И, вроде, все по-честному теперь.

Мы в этот раз, наверно, победили,
Хоть без потерь опять не обошлось!
И в Грозном кого надо посадили,
И воевать особо не пришлось.

Я пацанов своих берег, жалея,
Чтоб было кому вспомнить о войне.
Я их учил всему, что сам умею…
Как вдруг война закончилась во мне.

И хоть меня просили, чтоб остался,
И командир, и даже пацаны,
Но я ответил честно - наигрался,
Знать, утонул Чапай в реке войны…

Но если вновь России станет тяжко,
И враг очередной пойдет на нас –
Я отыщу в шкафу свою тельняшку,
Надену и сыграю в пятый раз!

ЗЕМЛЯКИ.

-Откуда ты родом, братишка? Я – из-под Ростова, а ты?
-Я тамбовский.
-Выходит, почти земляки. Что пишут родные?
-Да вот, лето жаркое снова, все дома в порядке и, ясно, себя береги.
-А мне про концерт, на который сестренка ходила, про Дон – обмелел, паразит, от несносной жары, что ждут, не дождутся…
-Мне мама кроссовки купила.
-Какие кроссовки?
-Не знаю.
-Наверно, Кимры… Укройся, братишка, я вижу – трясет малярия. Нам в этих горах еще долго в засаде сидеть… Какой у тебя это выход?
-Сегодня – впервые. Боюсь все забыть, когда боя пойдет круговерть.
-Будь рядом со мной и не бойся, братишка, – прикрою… Откуда ты взялся на этой шальной высоте?
-Прислали усиливать вас.
-Вот так номер – тобою?! А, впрочем, в «зеленке», пожалуй, побольше смертей… Держись за меня, понял?
-Ясно…
…Блеснула ракета.
И начался бой – беспощадный и яростный бой.
Рассвет наступил, но никто не заметил рассвета,
И вровень со всеми держался пацан молодой.
Когда ж бой закончился, и все спокойно вздохнули
Сержант положил автомат свой на «бронетюфяк»
И, тронув плечо, чуть задетое вражеской пулей,
С трудом улыбнувшись, сказал:
-Молодчина, земляк…

- …Откуда ты будешь, братишка?
-Я – из Кандагара.
-А я из Баграма. Выходит – почти земляки…

1988г.

ВИЖУ УТРО РАННЕЕ…

Вижу утро раннее –
Зимняя заря:
За окном на яблоне
Четыре снегиря.
В снег на подоконнике
Я уткнусь лицом –
Ах, какой холодный он!
… жаль, что это сон…

Здесь жара стоит за пятьдесят!
Я своих не узнаю ребят –
Почернели, высохли за пять прошедших дней,
Только завтра будет нам еще трудней!

Стоит жара, стоит жара.
И деться некуда нам с самого утра…
И завтра будет как сегодня, как вчера, –
Опять жара…

Каждый вечер снится
Мне один и тот же сон:
Будто я, как птица,
Совершенно невесом,
И, взмахнув руками,
Улечу домой,
Чтобы вновь снегами
Затушить афганский зной…

Отслужу – уеду
Я к себе домой,
Сразу – в гости к деду
С банькою парной.
И зимой морозной
Упаду в сугроб,
Чтоб смеялись звезды,
Пар валился чтоб…

АФГАНИСТАН.

Афганистан – начало лета…
Здесь все забыли о дождях.
И никакой надежды нету,
Надежды разлетелись в прах!
Хоть до границы, за которой
Остались близкие, друзья,
Рукой подать – еще не скоро
Взглянуть в любимые глаза!

Черта на карте – знак условный –
Разграничитель жизни всей!
Здесь – лишь военный труд бессонный,
А остальное все – за ней!

Мы побывали под обстрелом,
Друзей теряли навсегда.
Виски припорошило белым…
Забыть об этом? Никогда!
Забыть, как рвутся рядом мины,
Свечой горят КАМАЗы? Нет!
Скорей забудешь о любимой,
И что тебе лишь 20 лет!

Афганистан, начало лета.
Стоит стеною пыль вокруг…
А много севернее где-то
Народ торопится на юг.
Одни, в руке зажав путевку,
Поедут к морю отдыхать,
Другие же, обняв неловко
Невесту, Родину и мать,
В Афган приедут. Нас менять…

АФГАН И Я.

Во мне Афган все сдвинул беспощадно,
Я сам себя подчас не узнаю:
Мне безразличен даже мат площадный,
А вот очередей не признаю!
Когда я вижу в золоте кассира
Или жлоба на новых «Жигулях»,
Во мне кипит слепая злая сила,
И дело не в полученных рублях:
Я за два года столько «заработал» -
Смешно сказать и стыдно показать!
Я столько сил лишился вместе с потом,
Покуда научился воевать.

Спасибо вам, радетели из прессы,
За то, что стали называть войну войной.
Тем, кто не понял, - наши АКСы
Стреляли, защищая дом родной.
И то, что гибли мы не на ученьях,
А в самом всамделишном бою…
Короче, всем писцам без исключенья
Большое и сердечное сенькью!

Теперь в стране нас все зауважали
И даже ненавидят кое-где,
Больнее все стараются ужалить
И не помогут, если ты в беде.

Я стал молчать и научился слушать –
Мне не о чем с друзьями говорить.
Когда всем весело, мне отчего-то скучно,
Предпочитаю просто молча пить.
В себе я страсть к напиткам замечаю
И удивленным родичам твержу –
Я за два года выпил столько чаю,
Что в должниках у Индии хожу.
Тушенка вызывает отвращенье –
Я досыта ее наелся Там!
Я праздную сегодня Возвращенье!
Пошел он к черту – тот Афганистан!

Я ВИДЕЛ ГОРЫ…

Я видел горы, гордые собой,
Топтал кисель уснувших облаков,
Познал цвет неба – черно-голубой
И звезд касался собственной рукой.

Судьба швыряла нас по кишлакам,
Среди дувалов спали на броне.
Рука привыкла к тяжести АК,
И вещмешок, как горб, прирос к спине.

Джелалабад, Кундуз, Баграм,
Газни, Гардез, Кабул, Шахджой,
Фарах, Герат, Хост, Кандагар
И Лашкаргах – куда же без него.

Я понял здесь, что зелень вдоль дорог
Страшней бывает, чем песок пустынь,
Что может неприметный бугорок,
Рванув, наделать множество беды.

Я научился понимать людей,
Ценить дела – дела, а не слова,
И драгоценной Родине моей
Я здесь себя до капли отдавал.

А дома, ночью, вдруг приснится мне,
Что под рукой опять лежит АК,
Что вот сейчас проснусь я на броне
И вновь уйдем туда – за облака…

«ЧЕРНЫЙ ТЮЛЬПАН».

Вот винты в последний раз качнулись,
Экипаж усталый вышел.
Люди к самолету потянулись –
Как дела, что слышно?
Только сзади слышим шум моторов –
Едет кто-то к нам…
Не до разговоров –
Это «Черный тюльпан»!

Сразу вспомнилась стрельба ночная –
Значит, снова беда,
И сегодня кто-то улетает
Домой навсегда.
В деревянный ящик заколочен
Цинковый твой дом,
И кладбищенские ночи
Проведешь ты в нем.

Вот с тобою друзья простились,
Верные друзья,
Что последним всегда делились.
Знаю точно я.
Твой последний полет начнется –
Полет в никуда –
Унесет тебя к солнцу
«Тюльпан» навсегда.

А родные ждут парня здоровым
И не знают, что с ним…
Но законы войны так суровы,
Что жить трудно по ним.
Наша жизнь здесь как лотерея –
Пан или пропал!
Улетай же скорее,
«Черный тюльпан»…

Говорят – дважды не умирают.
Это все ерунда –
Самолеты частенько сбивают,
Есть такая беда…
А душман за убийство это
Деньги сунет небрежно в карман…
Долети до Ташкента,
«Черный тюльпан»!

У НАС В БАГРАМЕ.

У нас в Баграме чудная погода,
И солнце светит ярко и тепло,
У нас в Баграме в это время года
Тюльпаны расцветают всем назло.
Тоскливый вечер грустью сердце ранит,
В горах стучит душманский ДШК…
Не знаю, как там – северней –
Опять, небось, туманит…
Взглянуть бы на тебя издалека!

С утра опять глотаю пыль чужую
И выполняю свой нелегкий долг.
Поверь, те письма, что тебе пишу я, –
Как ниточка между тобой и мной…
Я бы сорвал тюльпаны все с равнины
И самолетом выслал их тебе,
Но только – вот беда! –
Кругом таятся мины,
Чтоб крест поставить на моей судьбе.

Пройдет два года – я вернусь отсюда,
Другие будут обживать Баграм.
Своих друзей я в жизни не забуду,
Как не забуду весь Афганистан!
Я буду петь тебе о синем море –
Все это будет после, а пока
Кому-то на беду,
Рождая чье-то горе,
Стучит в горах душманский ДШК…

СЕСТРА.

Прежде, чем поехать к маме
И похвастать орденами,
Я по полной по программе
Полежал в госпиталях.
Там шикарный отдых, братцы!
Там сумел я отоспаться,
Там привык передвигаться
Я на новых костылях…

Сам я родом из пехоты,
Дослужился до комроты.
Может, лучше есть работа,
Только я не повстречал.
Жил в палатке и землянке,
Ездил по Чечне на танке,
Да вот снайпер по утрянке
Сделал дырку невзначай…

Я, как все, не лез в герои
И в окоп нырял порою,
Чтоб осколки надо мною
Не нашли мою же плоть.
Был своим везеньем вечным
Я доволен бесконечно,
Стал рисковым и беспечным,
И не уберег Господь…

Часто пишут мне ребята –
Фронтовая дружба свята!
Я ж за них себя не прятал
Ни в поселках, ни в горах!
Нас здесь четверо в палате,
Все с одним и тем же, кстати,
Мы давно уже как братья
И на всех одна сестра…

Скоро выпишут вчистую,
И на костылях пойду я
В жизнь гражданскую, чужую,
Где меня никто не ждет…
А пока хирурги наши
Надо мной еще попашут!
Станет жизнь с уколом краше –
На часок война уйдет…

Припев:
Вновь не сплю до утра –
Сделай мне укол, сестра,
Не для кайфа – чтоб не думать о войне!
Чтоб расслабиться и спать,
И во сне не воевать…
Ты же славная, поможешь, значит, мне…

СБИТЫЙ ЛЕТЧИК.

Беспомощно повис на парашюте,
А под ногами пропасть, над головой – скала.
С горами здесь давно никто не шутит,
И слабая надежда, чтобы помощь подошла.
Висит, похожий на марионетку –
Все нитки вверх – прекрасная мишень!
Эх, пронесло б душманскую разведку,
Но вон на дне ущелья мелькнула чья-то тень,
А это значит – точно быть беде…

Оружия – лишь только застрелиться,
Или обрезать стропы и камнем вниз упасть,
А как охота пересечь границу,
В объятия своей жены и малышни попасть.
Но он висит, раскачиваясь тихо,
И скоро ночь – душманская пора…
Так вот оно какое – злое лихо!
Здесь жизнь не в счет – ведется по-крупному игра,
И надо дотянуть хоть до утра…

Рокочут где-то в небе вертолеты,
А в стороне, южнее, беснуется стрельба.
И верится сильнее отчего-то,
Что это прорывается на помощь разведбат –
Они все могут – парни из разведки,
И помощь не замедлит подойти.
На этих стропах, словно птица в клетке –
Меж небом и землей – нет никуда пути,
Успела б только помощь подойти…

Потом начнут комиссии работать
И разбираться – «Стингер» то был или «Стрела»,
По запчастям останки самолета
Изучат – вдруг какая-то система подвела.
А летчик, получив медаль за это,
В Союзе, в окружении семьи,
Вдруг вспомнит, как качался до рассвета
На стропах в паре сотен метров от земли,
И тех парней, что на себе тогда его несли…

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ.

Нас обстреляли на той стороне перевала…
Все получилось как в третьеразрядном кино:
Как-то внезапно вокруг все огнем засверкало,
Стало внезапно от дыма разрывов темно.
С разных сторон трассера – озверевшие слепни
С хрустом вонзались в машины железную плоть.
Их посылали в колонну соседние гребни,
И пули, стараясь, искали живое тепло…

Я лиц нападавших не видел – вот это и страшно!
Как будто вокруг все стреляют лишь только в меня…
По мне куда лучше отчаянный бой рукопашный,
Чем прятаться в камни от этого злого огня.
Тем, кто впереди, все же проще, – педаль до упора!
И мчатся машины, стремясь проскочить этот ад…
А я в замыкании – эти проклятые горы
Проеду последним, своих прикрывая ребят!

Вот брызнули стекла, царапая кожу на лицах…
Назад нет пути, а, поэтому – полный вперед!
Внизу между скал речка горная бурно теснится,
А сверху грохочет со злостью чужой пулемет.
Зенитка на кузове лупит то влево, то вправо,
В ней наше спасение – бей же, родная, круши
Тех, кто оседлал эти скалы вокруг перевала,
Тех, кто не дает застояться желанной тиши…

ПУСК СТИНГЕРА.

Я видел пуск Стингера…
Как это жутко и странно –
Смотреть вслед ракете, сжирающей метры за миг.
И как самолет обреченный взрезает винтами
Небесную твердь и пытается смерть отдалить.

Я видел, как черная точка распухла от взрыва,
Как вспыхнул, так и не набрав высоту, самолет…
Наверное, это смотрелось эффектно, красиво,
А мне померещилось – мой это прерван полет!

Что это моими руками держалась машина,
Пока экипаж прыгал с борта сквозь пламя и дым,
Не зная, куда приземлится – к душманам, на мины,
Или подберет ПСС и отправит к своим.

А, может, судьба большинства – умереть в рукопашной!
За летчика деньги большие душманам идут…
Я видел пуск Стингера –
Как это больно и страшно!
Я стал на год старше за несколько этих секунд…

ПОЛОМКА В ПУТИ.

Рука устала автомат держать.
Ушла колонна, нет радиосвязи.
И до утра поломку исправлять
На этом еле дышащем КАМАЗе.
Кругом чужая ночь, и ни души,
Никто помочь не в силах до рассвета…
И слышно в этой вяжущей тиши,
Как бьется сердце под бронежилетом.

Вот так оказия!
Вот угораздило!
Заехал в лапы смерти на чертовом КАМАЗе я!

Как специально взять забыл ключи,
А монтировкой много не начинишь –
Стук далеко разносится в ночи,
Пожалуй, он приблизит скорбный финиш.
В кабине сохраняется тепло,
Но сесть туда – уснуть и не проснуться…
Найти бы способ, чтобы повезло
Спасти КАМАЗ. И самому вернуться…

Полна ночь подозрительной возни,
А, может быть, подводят просто нервы.
Те тени – духи или не они?
Да. Видимо не время есть консервы…
Рой трассеров кабину зацепил,
Тупой удар несет в себе забвенье.
Стрелять в ответ не стало больше сил,
Но есть граната – в ней мое спасенье…

ПЕСЕНКА ОБ ИНЖЕНЕРНОМ БАТАЛЬОНЕ.

Все вокруг прославляют спецназ и «Каскад»,
Десантуру за подвиги ратные.
А еще ведь есть страшная штука – инжбат
С его прапорщиками и солдатами!
Ведь не зря ЦРУ так боится его
И стращает «зеленых беретов»:
Вы не стоите десятеро их одного –
Ведь у них и оружия нету!

Им оружие дать – только руки занять,
Они сразу тогда ослабеют!
В рукопашной им равных пока не видать –
Каратисты пред ними бледнеют!
Впрочем, им АКС как родная рука,
А метать все равно – нож, лопату…
Эти парни узлом вяжут ствол ДШК –
Вот такие орлы из инжбата!

Да, не зря так боятся инжбат в ЦРУ –
Есть для этого страха причины:
Наши парни и в стужу, и в грязь, и в жару
Как орех разбивают… машины!
По дорогам Афгана немало лежит
Этих хлопцев под каждой машиной –
Через год хлюпик смотрится как культурист
И домой уезжает мужчиной!

Прославляйте, пожалуйста, ловкий «Каскад»,
Десантуру, спецназ и пехоту!
Прославляйте, но помните – где-то инжбат
В пять утра начинает работу!
Каждый день под обстрелом с утра дотемна
Возим плиты, цемент, воду, гравий…
И обидно – других замечает страна,
А инжбат почему-то не славит!

И устало глядя на афганский кишлак,
Повторяют орлы из инжбата:
С автоматом любой повоюет дурак,
А попробуй – с одною лопатой!

Благодарю автора, Константина Скуратова, за участие в нашем проекте.