Стихи о войне

ЧЕЧЕНСКИЕ ГОРОДА.

Александр Вырвич.

Чечня, друзья, не только город Грозный.
Не только в Грозном мы бои вели.
Бой в городе, конечно, очень сложный,
Вам скажут в Гудермесе и Шали.
Мы грязь и пыль месили сапогами,
Ведь нас сюда дороги не вели.
Мы по полям их проложили сами
К Аргуну, Гудермесу и Шали.
Пусть ярлыки нам вешают любые,
Не надо нам, друзья, чужой земли.
С боями шли мы к городам России –
К Аргуну, Гудермесу и Шали.
Мы верим, что потери не напрасны,
И все, что надо, сделать мы смогли.
И пусть живут, по – своему прекрасны,
Аргун и Гудермес, да и Шали.
Пройдут года, и мы расскажем внукам,
Какие мы бои в Чечне вели…
Вот только б впрок пошла эта наука
Аргуну, Гудермесу и Шали.

БЕДА.

Дмитрий Курочкин.

В тот день,
Когда тебя сразила пуля,
Лишь воробьи
Над крышами вспорхнули
От той беды.
Я автомат навел –
Убил бы сразу,
Но не посмел.
Живьем бандита взяли –
По приказу.
Остался цел.
Прости, мой друг,
Что отомстить не смею –
Таков закон.
Иду вперед,
Вновь подставляя шею,
На рубикон.
Горят огни
Над городом вечерним,
И жизнь идет.
Сидят враги
По норам и по щелям,
Ждут свой черед.
Еще, быть может,
Попадет на мушку
Заклятый вор.
Мы завершим навек
Великодушно
Наш разговор.

КОГДА Я ПЕЛА ДЛЯ ТЕБЯ.

Елена Казанцева.

Когда я пела для тебя,
Душа моя звенела,
Когда я пела для тебя,
Я как для Бога пела.
Когда я пела для тебя,
Я как для Бога пела.

А Бог сказал: "Люби меня,
А после уж кого-то"
И голос мой умолк, звеня
Последней горькой нотой.
И голос мой умолк, звеня
Последней горькой нотой.

А через год прошло письмо,
Что ты погиб в бою.
И вот теперь беду мою
Сама себе пою.
И вот теперь беду мою
Сама себе пою.

Наказана на годы я
До самого конца.
И нет со мною Господа,
Ни Сына, ни Отца.
И нет со мною Господа,
Ни Сына, ни Отца.

Когда я пела для тебя,
Душа моя звенела,
Когда я пела для тебя,
Я как для Бога пела.
Когда я пела для тебя,
Я как для Бога пела.

Спасибо Александру Кантемировскому, приславшему эти строчки...

ПАМЯТИ ТОВАРИЩА.

Антонина Ростова.

Зачастили косые дожди по утрам.
И тепла своего лето будет стыдиться.
На веселой пластинке заигранный шрам,
А казалось, что песне все длиться и длиться.
Но с разбега в лицо мне бросается дождь,
И по лужам шальными исходит огнями.
И я знаю, что ты до утра не придешь,
Что за тою чертой невозможно быть с нами.

Там чужие просторы, палящие горы кругом.
Из – за каждого гребня – смертельная вспышка.
И твой взвод все еще то ползком, то бегом…
Но вся правда доходит до нас понаслышке.
Только мама твоя поседела за ночь,
А по радио мирный пророчат ей атом.
Ах, как жаль, что на свет появилась не дочь
В том богатом надеждами шестидесятом !

Я к гитаре твоей прикоснуться боюсь.
А друзья твои ходят ко мне по старинке.
Я все так же курю и все так же смеюсь,
А потом одиноко брожу по Ордынке.
Убегают машины, по лужам скользя,
Удержать светофорам их не удается.
Телеграфом к тебе дотянуться нельзя,
И твой номер вселенский
Лишь длинным гудком отзовется…

ВЕТЕРАНУ ВОЙНЫ ДЕВЯТНАДЦАТИ ЛЕТ.

Анатолий Пшеничный.

В прибывающий поезд не нужен билет,
И уже обнимаю с разбега
Ветерана войны девятнадцати лет
На исходе двадцатого века.

Он мальчишка лицом,
Он со мной – как с отцом
По живому шагает Арбату.
Нам удобней пешком,
Он был лучшим дружком
Моему непришедшему брату.

И про то, кем был брат,
И про Джелалабад,
И про цель на радарном экране
Он рассказывать рад,
Но ударил набат
На кремлевском Великом Иване.

Спящий колокол был, Будто небо рубил,
Будто голуби, звуки взлетали.
Был обуглен закат,
И рекламный Арбат
Отражался от белой медали…

И сказал он в тоске:
- Как красиво в Москве.
И куда ни взгляни – пьедесталы,
Пьедесталы подряд,
Ну а там для ребят –
Только скалы одни,
Только скалы…-
Если где – то война,
Значит – где-то беда,
Та, что мы на себя перепишем.
Он был старше судьбой
Не на год – так на бой,
Из которого брат мой не вышел…

Был проездом – и нет,
И смотрел я вослед,
И качался вагон, как калека.
Ветерану войны девятнадцати лет
Я желал двадцать первого века.

ЛЕЙТЕНАНТ ВЕРНУЛСЯ ИЗ ГЕРАТА.

Владимир Климович.

Лейтенант вернулся из Герата…
Жив. Здоров. И орден на груди.
Лучшею невестой, как наградой,
Земляка поселок наградил.
Мать не наглядится –
Сын в порядке,
Только душу оторопь берет :
Что это за горестные складки
Очертили юношеский рот ?
Ведь война, писал он, не задела…
Что же ставить матери в вину,
Что не глазом – сердцем углядела
На пшеничном чубе седину ?
Да еще в глазах горит, не спрятан,
Отблеск смерти – жесткий и стальной,
Как у всех, пришедших в сорок пятом,
Трижды перемеченных войной.
Смерть и юность –
Страшное соседство,
Но закон истории упрям:
Без прикрас отцовское наследство
Все – передается сыновьям.

ПРЕОДОЛЕНИЕ.

Борис Дубровин.

К стеклам бинокля
Плотнее прижмись,
Чтоб впереди разглядеть
Линию ту, где кончается жизнь
И начинается смерть.
...

Смерть позабыв,
Ты ползешь в кустах
Медленно, но вперед
К линии, где кончается страх
И подвиг начало берет.

Спасибо Андрею Николаеву, приславшему это стихотворение.

* * *

Николай Кирженко.

Мы два года шагали с тобой
По горячим дорогам войны,
Нам знакомы и зной, и бой,
И тюльпаны афганской весны.

Ах, тюльпаны прожженной земли,
Вы как память тех огненных дней,
Алым пламенем вы проросли,
Словно кровь наших русских парней.

Не осудят знакомые нас
И угрюмостью не попрекнут.
Мы с тобой выполняли приказ
На земле, где тюльпаны цветут.

Ах, тюльпаны прожженной земли…
Над горами плывут облака,
Словно нашей мечты корабли,
Словно нашего детства река.

Мы два года шагали с тобой,
Боль утрат с нами, радость побед.
Нам знакомы и зной, и бой,
И тюльпанов тех алый цвет.

Ах, тюльпаны прожженной земли,
Вы как память тех огненных дней.
Если б только могли,
Если б только могли
Воскресить вы моих друзей.

Я НЕ ЗНАЛ ЖИВОГО МАРКОВЦА.

Юрий Шевчук.

«Я расскажу вам случай, это было в первую кампанию. В центре Грозного недалеко от президентского дворца, на передовой, был такой бункер, куда свозили раненых и погибших. Привезли очередную партию. И ребята плакали там... Мужики когда плачут, это дорогого стоит. У них комбат погиб, капитан Марковец. И один парень сорвал звезды с погон и протянул мне: «Юра, возьми на память... от нас...». И у меня такой стих написался:

Я не знал живого Марковца,
Я его увидел только мертвого,
Возле президентского дворца
Перед грозным небом пулей стертым.
Я снимал на видео фасады
Обожженных лиц и душ бойцов.
Где? Какие отольют награды
Для уже ненужных храбрецов?
И с погон погибшего срывая звезды,
Будто злое небо с глаз,
Мне солдат их протянул, кивая:
«Вот, возьми, на память вам - от нас.
Не забудьте эту грязь - дорогу к смерти,
В унавоженной глуши.
У него две дочки...
... Все же к Богу, видно, он отчаянно спешил.»
У «Минутки», возле медсанбата,
Где по пояс рваные дома...
Видел я сгоревшего комбата,
И державу, полную дерьма.
Долго у меня на книжной полке,
Эти звезды до сих пор болят...
Капитана Марковца осколки,
Всех доставшихся сырой земле ребят...
Ту войну нам этой не поправить,
Пусть все перебили, что потом?
На госдаче мемуары править?
Или же остаться с Марковцом?

«О войне у меня время от времени, как задумываешься, сразу какая-то песня пишется, написал целый альбом. Хочу его тоже сделать и выпустить – «Песни о войне». Отдельно..."

Спасибо Евгении Рой, приславшей нам это стихотворение.

СОРОК ДНЕЙ.

(Баллада)

Юрий Лошиц.

Когда в казарму армии особой
Тебя введут, смущенный новичок,
Ты эту койку походя не трогай,
У этой койки – свой особый срок.

К ней сорок дней никто не прикоснется,
И поперек простынки номерной
Горячей лентой наша память льется
О том, кто нас навек прикрыл собой.

Мы от воронки оттащили Кольку,
А он шепнул, бинтов своих белей :
«На сорок дней мою оставьте койку…
Хочу я с вами…эти сорок дней…»

И сорок дней уральские Сереги
И смуглые ребята из Хивы
Улыбку оставляют на пороге
И здесь не поднимают головы.

И сорок дней, как кровь его живая,
Та лента поперечная горит.
И сорок дней мы молимся, не зная
Ни строчки из отеческих молитв.

* * *

Сергей Рядченко.

После гор город кажется ниже…
Тесно дома
И страшно мне:
Получается, что я выжил
На неведомой тут войне.
Получается, что как прежде
Тут все ссоры по мелочам.
Ходят люди в модной одежде,
Улыбаются сволочам.
Тут размыты границы между
Жизнью, смертью, добром и злом.
Дураки,
Хапуги,
Невежды
Прут в начальники напролом.
А талантливые уныло
В разговорах свой тратят пыл…
Неужели тут так и было,
Когда я туда уходил?
Неужели в жару и в стужу
Я дышал этим каждый день?
Чушь, солдат!
Ты просто контужен,
У тебя мозги набекрень.
Обезумела твоя совесть,
Скособочена твоя честь.
Справедливости нет здесь, то есть,
Нет твоей, но другая есть.
Не гонись за правдой безумной -
Переломишь себе хребет.
Так устроен уж мир подлунный,
Ну, какого рожна тебе?!
Все тут правильно, все, как надо,
И не нам с тобою рядить.
Возвратились?
Наша награда –
Снова дальше, как люди, жить.
Так уймись!
Признайся, что болен.
Отличи, где бред, а где явь.
Не срывай кресты с колоколен,
Но и новых крестов не ставь!
Не бравируй помыслом чистым –
Ты помазан, как все вокруг.
Не тяни, давай, подлечись-ка,
Мой контуженный бедный друг.
Чем прочнее себя забудем
На неведомой тут войне,
Тем скорей заживем, как люди, -
В этой мирной, большой стране;
Чем скорей заживем, как люди, -
А от нас все того и ждут, -
Тем надежней себя забудем
На войне, неведомой тут.

Благодарю Валерия Сенченко, приславшего нам эти стихи.

* * *

Валентин Берестов.

Я в детстве дружил с великаном,
Нам весело было одним.
Он брел по лесам и полянам,
А я мчал вприпрыжку за ним.
А я мчал вприпрыжку за ним.

Он был настоящим мужчиной,
С сознанием собственных сил.
И ножик вертел перочинный,
И длинные брюки носил.
И длинные брюки носил.

Мы с ним проходили все лето,
Никто меня тронуть не смел,
А я великану за это
Все песни отцовские спел.
Все песни отцовские спел.

О, мой благородный и гордый,
Заступник, гигант и герой,
В то время ты кончил четвертый,
А я перешел во второй.
А я перешел во второй.

Сравняются ростом ребята,
И станут дружить наравне.
Я вырос, я кончил девятый,
Когда ты погиб на войне.
Когда ты погиб на войне.

Я в детстве дружил с великаном,
Нам весело было одним.
Он брел по лесам и полянам,
А я мчал вприпрыжку за ним.
А я мчал вприпрыжку за ним.

Благодарю Александра Кантемировского, приславшего это стихотворение.

ПАВЛОВУ ВАДИМУ.

Ирина Сенатова.

Памятник, сбегают слезы.
Жаль ему, мне тоже жаль.
Листья, грозы, может, грезы?
На душе боль и печаль...

Руки матери, цветы.
У могилы я и ты.

Ты теперь в плену природы,
Но твоя душа вольна.
Моей нет душе покоя,
И она теперь больна.

Не вернуть тебя, я знаю,
Нам умерших не вернуть.
Я ту землю проклинаю,
Что тебе дала уснуть...

1996 год.

ВОЙНА.

Руслан Эбзеев.

Я вижу наган, но не чувствую боль,
Лишь чувствую холод в груди.
Свинцовые пули пронзают меня,
О, Господи! Смерть впереди!

Всего 32, а уже ветеран,
Народный Герой - посмертно.
Не нам выбирать - кинжал иль наган,
Ведь все мы умрем непременно.

Гроб, похоронка, могила и крест:
О, Боже, ведь это же я!
Пал я, стреляет в меня моджахед.
Афган - это все до меня…

* * *

Руслан Эбзеев.

Вьетнам и Берлин, Кабул и Чечня -
От слов содрогаются люди.
Но помните, братья, отцы, сыновья,
Мы вас никогда не забудем!

1998 год.

Благодарю автора, Руслана Эбзеева, и его отца Марата за участие в нашем проекте.

ВСЕ ОТЛИЧНО!

Игорь Иртеньев.

Отличные парни отличной страны
Недавно вернулись с отличной войны,
В отличье от целого ряда парней,
Которые так и остались на ней.

Отлично их встретил отличный народ,
Который в стране той отлично живет,
Отличных больниц понастроил для них,
Где коек больничных - одна на двоих.

Отличным врачам поручил их лечить,
Что руки не могут от ног отличить.
Отлично остаться живым на войне,
Но выжить в больнице - отлично вдвойне.

Отличных наград для героев отлил,
Отличных оград для отличных могил,
А кто не успел долететь до небес -
Отличные пенсии выдал собес.

Отлично, когда на глазах пелена,
Привычно наличье публичного сна.
Неужто не взвоем от личной вины,
Отличные люди отличной страны?

* * *

Елена Сенявская.

Давно уже не верю в чудо.
Хотя мечтательность в крови.
Но все зовут меня ОТТУДА
Глаза суровые твои.

Прости. Друг друга мы не знали.
А пропасть - не перешагнуть.
Почти полвека между нами
И смерть, стреляющая в грудь.

Не Беатриче и не Данте -
Но мы в веках разлучены.
... Я полюбила лейтенанта,
Который не пришел с войны...

Спасибо Евгении Рой, приславшей нам эти стихи.

ПОСВЯЩЕНИЕ "ШУРАВИ".

Леонид Верпека, капитан второго ранга.

Видел я, как ребята молчат,
А гитара одна говорит
Про "зеленку", "тюльпан" и "бача"...
Швы на сердце у всех "шурави".

Если в дом постучалась беда,
Можешь душу себе не травить.
Есть мужчины и в наших рядах -
Все бросай и беги к "Шурави".

Если видишь вокруг беспредел,
Кто-то в спину ножом норовит,
И не в силах сказать, что хотел -
Ты успей добежать к "Шурави".

А когда ты здоров и богат
И заметил, что есть соловьи,
Вспомни старую группу "Каскад"
И как птица несись к "Шурави".

Благодарю Вадима Кутина, приславшего нам это стихотворение.

ПЕСНЯ.

Посвящается солдатам Российской Армии, воюющим в Чечне.

Наталья Миронова.

Ты поставь мне свечу и взгрустни обо мне,
Если я пропаду на чужой стороне,
Если я пропаду на ненужной войне,
Ты поставь мне свечу и взгрустни обо мне.
Пусть в былом не сбылось, не сложилось у нас,
Я вернусь! Если снайпер подарит мне шанс,
Если ночь захлестнет его мертвой петлёй,
Если нет, значит, гнить мне в могиле сырой.
Дан приказ. Полыхает кровавый рассвет.
И неважно, что мне двадцати ещё нет.
И неважно, что я не хочу убивать.
Я - солдат. Чтобы выжить, я должен стрелять.
И неважно, что я не хочу умирать.
Я - солдат, значит, должен приказ выполнять.
Косит смерти коса и врагов, и друзей.
Каждый час здесь за два в бесконечности дней.
Сквозь прицел я смотрю на цветы на лугу.
Жаль, что я их тебе подарить не могу.
Ты поставь мне свечу и взгрустни обо мне,
Если я пропаду на чужой стороне.
Если я пропаду на ненужной войне,
Как о друге хорошем взгрустни обо мне.

Благодарю Марию Дитятеву, приславшую нам это стихотворение.

На следующую страницу стихов о войне



Rambler's Top100