Песни Виктора Третьякова

АНДРЕЙ.

Снова сон, и солнце над Кабулом
Расплавляет металл брони.
Снова сон, и чую – сзади дуло,
И молю – Бог меня храни.

Снова сон, и перевалом горным
Мы идем в наш последний бой.
Снова сон, и вот «Тюльпаном черным»
Едет к маме Андрей домой.

Припев:
Что мне орден, коль нету ног!
И ушел навсегда Андрей.
Сделал все я что только мог,
И не жалей меня, не жалей.
Что мне льготы – без ног к врачу,
Если там из свинца дожди,
Если каждую ночь кричу:
Подожди, Андрей! Подожди, Андрей!
Подожди!!!

Снова сон, и вижу под обстрелом
Наш Кабульский аэропорт.
Снова сон, и вот вертушки телом
Прикрывают гражданский борт.

Снова сон, и я опять тоскую
По березам, которых нет.
Снова сон, и для чего воюю
Все ищу и ищу ответ. *

Припев.

* Примечание мое ( Наталья Плотникова )
Песня "Андрей" Виктора Третьякова стала поистине народной, о чем свидетельствует тот факт, что появлялись различные ее варианты с различным количеством куплетов. Привожу ниже третий куплет, дописанный неизвестным автором.

Снова сон, и трассеры как нитки
Прошивают наш бензовоз,
Снова сон, и нас опять кидают
Захватить чужой обоз,
Снова сон, и я в руках сжимаю
Рукоятку АКС,
Снова сон, и мысли угасают :
Ну когда же придет конец !?

С ТОБОЙ МНЕ ТРУДНО, САШКА, СПОРИТЬ О ВОЙНЕ...

С тобой мне трудно, Сашка, спорить о войне.
Ведь для меня Афганистан – позор державы,
А для тебя Афган - судьба, и кто тут правый -
Не разобрать, и ты обидчивей вдвойне.
Что долг отдал, а я так грубо о войне.

С тобой мне трудно, Сашка, спорить, говорить.
Ведь ты домой вернулся с красною нашивкой,
А я давно считаю ту войну ошибкой.
Не дай нам Бог такую снова повторить.
Но вот глаза твои – как с ними говорить?

И ты расскажешь мне про горы и Шинданд,
Про то, как гибли рядовые и сержанты,
И как теперь ты слышишь в спину – оккупанты!
И с болью крикнешь – ну какой я оккупант?!
Да я ж не спорю – не терзай себя, сержант.

Я знаю, Саня, что ранение не вдруг -
Ты свято верил, что Афгану помогаешь,
И что тем самым нашу Родину спасаешь
От посягательства извне враждебных рук.
Так объяснял тебе товарищ политрук...

И не стереть следы осколков на руках,
Как не стереть тебе из памяти былого.
Прости, я больше не скажу худого слова.
И мы украдкой прячем слезы впопыхах,
Но говорим, увы, на разных языках.

Пусть будут прокляты застойные года!
Проклятьем будет им число – тринадцать тысяч!
И на какой стене нам имена их высечь,
Чтоб эта боль не повторилась никогда!
Пусть будут прокляты застойные года.

С тобой мне трудно, Сашка, спорить о войне.
Ведь для меня Афганистан – позор державы,
А для тебя Афган - судьба, и кто тут правый
Нам не понять, и ты обидчивей вдвойне.
Что долг отдал, а я так грубо о войне…

НАБАТ.

Смотрю с тревогой на экран :
Опять бастует Ереван
И РАФ горящий на боку
В Баку.

Вот дождалась моя страна,
Идет гражданская война
С кровавым словом на губах :
"Карабах".

И толпы беженцев, у касс…
Не в Палестине , а у нас,
Где столько лет царил такой
Покой.

Пошел войной на брата брат,
И между ними встал солдат.
Теперь для мамы он навек
Олег.

Осиротела Беларусь,
А он писал, мол, я вернусь,
И вот вошел в свою избу
В гробу.

Набата звон в ушах стоит.
Степанакерт и Сумгаит
И вот теперь Кировабад -
В набат.

И нам казалось : вот черта,
И дальше нету ни черта
И Бога нет, мудрец орал -
Он врал.

Все видит Бог, он ждал, как мог,
И выбил землю из-под ног,
Коль нету худа без добра,
То пора.

И нас учивший "не убий",
Качнул земную ось стихий,
И небо рухнуло на край,
И в рай.

И ужаснулся шар земной
Твоей, Армения, бедой.
И каждый принял боль твою
Как свою.

И тем, кто выжил в плитах стен,
Мы отдавали кровь из вен,
И даже нищий слал в Спитак
Пятак.

Неужто будет так всегда,
И только общая беда
Способна остановить,
Не убить…

Благодарю Дмитрия Грунюшкина, приславшего нам тексты этих песен.

КРАСНАЯ РЕКА.

Что кричишь, юродивый?
Помолчи, братушка.
Нету больше Родины,
Померла, матушка.

Храбростью прославившись,
Верою и родом.
Да померла, не справившись
С собственным народом.

Где теперь виновные?
Да мы же все смертные –
Господа верховные
И разные бедные.

Победили, вроде бы,
И царя, и Бога.
А оглянись, юродивый,
Эх, дальняя дорога...

Мимо красных, как кровь, знамен.
Мимо стройных рядов, колонн.
Мимо лжеоснов, снов и громких слов.
Мимо фальши, мимо сборников всех речей,
Мимо тридцать седьмых ночей,
Кровь рекой течет, плоть мою несет дальше, дальше.
Мимо зон и тройных постов,
Мимо храмов, что без крестов.
Вдоль дворцов царей и секретарей,
Мимо воли, мимо дач аппаратных шлюх,
Мимо нищих больных старух,
Мимо цинковых гробов
И детей рабов в поле.
Ах, Русь, неужто это ты?
Но где же твой победный клич?
И лишь на фоне нищеты рыдает
Бронзовый Ильич, а сколько блеклых от дождей
Повсюду гипсовых вождей?
И, значит, в омуте речей
Рыдают тыщи Ильичей,
Но только дальше река течет.
Кто не с нами был, тот не в счет.
Ведь были разными, но в речке
Красными стали флаги.
И плыву я, такой, как есть.
Мимо лозунгов: «Ум и честь!»
Мимо счастья всех людей
И других идей на бумаге.
И так проплыв по крови до моря,
Я узнал совершенно точно,
Что это Сталин принес нам горе,
А теория непорочна.
Я снова слышу: «Ум и честь!»
Не зря же создан генофонд.
Ты дай убогому поесть
И он опять пойдет на фронт,
Но я кричу не для того,
Чтоб стать на модный пьедестал.
Я сам от этого всего
Смертельно в общем-то устал.
Устал смеяться и рыдать,
А на семь бед один ответ…
Мне просто больно наблюдать,
Как нас дурачат столько лет.

Спасибо Катюше Корбут, приславшей текст этой песни.



Rambler's Top100