Сборник "Черный тюльпан - 5"

АФГАН.

Александр Дорошенко.

Пыль глотаю, теряю сознанье, воды не осталось совсем,
И вертушка лежит где-то рядом, и тяжёлым мой стал АКМ…
Да один, я остался один, а все друзья мои полегли,
Вся надежда – один магазин, просто так не возьмёте, скоты!

Афган, Афган, Афган, Афган, Афганистан!
Кружит «чёрный тюльпан» над берегом реки…
Афган, Афган, Афган, Афган, Афганистан!
Кружит «чёрный тюльпан» над берегом реки…

Перебиты, поломаны ноги, каждый звук отдаётся в мозгах,
Да и жаль умирать мне, ей богу, о двадцати неполных годах.
Слёзы льются, из глаз моих льются, а не могу я их удержать,
Сам себе говорю: «Успокойся, а мы с улыбкой пойдём умирать!»

Афган, Афган, Афган, Афган, Афганистан!
Кружит «чёрный тюльпан» над берегом реки…
Афган, Афган, Афган, Афган, Афганистан!
Кружит «чёрный тюльпан» над берегом реки…

Обложили меня, обложили, больше нет мне спасенья уйти,
Подходите ко мне вы поближе, а встречу вас я, скотов, от души!
Подошли ко мне, что-то горланят, один сунул прикладом в лицо,
Кровь глаза заливает волнами… Что ж, прощайте! Я дёрнул кольцо…

Афган, Афган, Афган, Афган, Афганистан!
Кружит «чёрный тюльпан» над берегом реки…
Афган, Афган, Афган, Афган, Афганистан!
Кружит «чёрный тюльпан» над берегом реки…

Афган, Афган, Афган, Афган, Афганистан!
Кружит «чёрный тюльпан» над берегом реки…
Афган, Афган, Афган, Афган, Афганистан!
Кружит «чёрный тюльпан» над берегом реки…

АРА-ГУБА.

Александр Розенбаум.

До свиданья, маманя, разрешите доложить:
Ухожу завтра утром в океан.
До свиданья, маманя, не забудьте положить
Вашу фотку с отцом мне в карман.

Извините, маманя, что прощаюсь впопыхах,
Дан приказ послужить родной стране.
А комдив, он не станет всё рассказывать в стихах
Даже ночью в постеле жене.

По команде отдан носовой,
Чайки и бакланы за кормой.
Встретит глубиной нас шар Земной
За Ара-Губой.

Атомная лодка – дом родной,
Выйду в крайний раз на ходовой.
Люк задраим мы над головой
За Ара-Губой.

До свиданья, мамуся, разрешите доложить:
В военторге есть костюм мне по плечу.
С автономки вернусь я – буду вряд ли с вами жить,
Потому что жениться хочу.

А пока в "разухе" голубой
Я стою на вахте боевой,
Наше дело – жить одной трубой
За Ара-Губой.

Доктор, мама, форменный герой,
Он и мёртвого поставит в строй.
Кстати, мама, кормят на убой
За Ара-Губой.

До свиданья, маманя, разрешите доложить:
В рундуке мой трёхмесячный оклад.
Вряд ли хватит его вам, чтоб до Троицы дожить,
Но до Пасхи сойдёт в аккурат.

Яйца красит боцман под водой,
Боевой тревоге дан отбой,
Курит наши "Мальборо" ковбой
За Ара-Губой.

Николай-угодник, гей, святой,
Покровитель всей судьбы морской,
С нами будь. А мы всегда с тобой
За Ара-Губой.
Николай-угодник, гей, святой,
Покровитель всей судьбы морской,
С нами будь. А мы всегда с тобой
За Ара-Губой.
С нами будь. А мы всегда с тобой
За Ара-Губой.

ПРИКАЗ НАЗАД.

Александр Маршал.

Музыка А. Минькова, слова А. Пшеничного.

Если будет приказ: «Назад!»
И завертится вспять земля,
Мы своих повернём солдат,
Чтоб увидеть глаза Кремля,
Потому что на свете есть,
Кроме курева и вина,
Офицерская наша честь
И одна за спиной страна.

Наш вопрос простой –
Дайте дошагать,
Не скажите: «Стой!»,
Чтобы снова вспять
Мы прогнали грусть,
Смерть потрогали,
Чтоб не рвали Русь
Орды погани.

Ну а если кому-то вдруг
Выйдет вечная тишина,
И у камня заплачет друг,
И цветы принесёт жена,
И расскажут, мол, был приказ,
Обещающий жизнь взамен,
То гранит не удержит нас
От броска до Кремлёвских стен.

Наш вопрос простой –
Дайте дошагать,
Не скажите: «Стой!»,
Чтобы снова вспять
Мы прогнали грусть,
Смерть потрогали,
Чтоб не рвали Русь
Орды погани.

Ты, Россия, взгляни на нас,
Вновь нам вышло тебя беречь.
Сколько лет нас топтали в грязь,
Обрывали погоны с плеч,
Но уткнулся в плечо приклад,
И раздвинул огонь дожди,
И с надеждой нам вслед глядят
Прозревающие вожди.

Наш вопрос простой –
Дайте дошагать,
Не скажите: «Стой!»,
Чтобы снова вспять
Мы прогнали грусть,
Смерть потрогали,
Чтоб не рвали Русь
Орды погани.

Если будет приказ: «Назад!»…
Если будет приказ: «Назад!»…
Если будет приказ: «Назад!»…

ЧЕЧЕНСКАЯ ИСТОРИЯ.

Анатолий Полотно.

Ну что, поехали?
Удача смелым верна!
Блеснём доспехами,
Проскочим их до темна.

По карте мины здесь,
В обход забуримся.
Ты что, Валерочка,
Брат, поднахмурился?

Да ты смотри сюда,
Мы на ладони – пятак!
Не лезут неспроста,
Здесь что-то явно не так.

Они же знают всё,
Сидят спокойно жрут!
Они же поясом
Нам так наподдадут!..

Да что про нас
Забыли все?! Гады!
Раздолбаи в мать туды-сюды,
Девять суток держат без еды да и без воды!

Хоть бы сигаретку засмолить,
Обещали через день сменить!
Надо здесь всё к чёрту подпалить
Да и отвалить!

Сглотни, не мучайся,
Сегодня ночью уйдём.
Стрелять научимся,
Глядишь, в кого попадём.

Чеченец – хитрый зверь,
Но не смекалистый.
Пойди бензин проверь,
А склон здесь скалистый.

Вот так приладимся,
Тащи ещё колесо.
Разок прокатимся,
Чуток качни, вон насос.

У них уже отбой,
Костры взлохматили.
Ой, удерём с тобой
К едрённой матери!

Нашу колесницу запалим,
Под гору толкнём, пусть едет к ним.
Малость напоследок погремим,
Чуть повременим.

Они все туда, а мы ползком
По тропе уйдём одним броском.
В горы оторвёмся, а потом
Как-нибудь пройдём.

Смотри, сработало,
Пора и нам утекать.
Тропа-то вот она,
Колян, прижми тимать!

Кажись, смоталися,
Гляди, ракеты жгут,
Следы осталися,
Собаками возьмут.

В овраг полезли зря,
Валерка, стой же! Назад!!!
И взяли в плен меня –
Заел, бля, автомат!

А он ещё стонал,
Я не ревел, а выл,
Под дулом зарывал
Его полуживым.

В лоб прикладом, в спину сапогом –
Плохо, русский, строишь маме дом,
Горло буду резать тесаком –
Станешь шашлыком.

Ночью проклинаешь всех богов:
Голый в яме, звон стальных оков,
Мужиков дерут как ишаков,
Жрёшь свеклу, морковь.

Да он же про себя, вдруг понял я!
Мать, ты моя родная моя,
Посильнее Шекспировской твоя,
Ваша, брат, трагедия.

А дальше что?
Ну, прапор прикатил,
Кто-то выкуп-шмыкуп заплатил.
Жаль Валерку – классный парень был…

Страшен холод неоплаканных могил…

НА ПРИВАЛЕ.

Виктор Ночной.

Музыка и слова А. Тимашова.

На привале молчанье и звон,
Песнь гитары, которой не слышно.
И девчонка, что вот уже год
Писем нежных мальчишке не пишет.

И поёт эту песню солдат
Про росу с голубыми глазами,
Вспоминая тот розовый сад,
И девчонку с резными губами.

Завтра взрывы и свист вражьих пуль,
Завтра, может, предстанем пред Богом.
Я прошу, ты меня не забудь,
Я вернусь, только жди, ради бога.

И поёт эту песню солдат
Про росу с голубыми глазами,
Вспоминая тот розовый сад,
И девчонку с резными губами.

Та девчонка прислала письмо,
Но в живых уже нет адресата.
Птица крыльями бьётся в стекло,
Над могилой притихли солдаты.

Не поёт больше песню солдат
Про росу с голубыми глазами,
И не вспомнит тот розовый сад,
И девчонку с резными губами…

РАЗГОВОР С ОБЕЛИСКОМ.

Михаил Бессонов.

Вы простите меня за то, что рассказ будет грустным,
Но не в силах в себе я всё это так долго держать.
Расскажу вам, как обелиск под берёзкою русской
Омывала слезами своими солдатская мать.

По щекам её бледным катилися горькие слёзы,
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок.
Положила она на могилу алые розы,
В тишине прошептала чуть слышно: «Ну, здравствуй, сынок!

Здравствуй, миленький Сашенька, здравствуй, любимый сыночек!
Я пришла к тебе, слышишь, пришла к тебе мама твоя!»
На могилу упал берёзовый жёлтый листочек,
Словно сын отвечал: «Здравствуй, милая мама моя!»

С фотографии скромной, с гранитной плиты обелиска
На маму смотрели спокойные сына глаза.
Над могилой берёзка склонила веточки низко,
Скатилась росинка, зашумела от ветра листва.

Ты знаешь, сынок, я, как прежде, живу в ожидании,
Я не верю, мой мальчик, что ты не придёшь никогда.
Каждый день мы с отцом тебя, миленький Сашенька, ждали,
Но глаза ты закрыл на афганской земле навсегда.

Прошло время, сынок, и вышла замуж весною
Твоя девушка, что у нас по соседству жила,
И при встрече со мной сказала она со слезою,
Твоим именем, Сашенька, сына она назвала.

Ну что ж, до свиданья, сын, спи, мой мальчик, спокойно,
Солдатский ты выполнил, Саша, свой долг до конца,
И знай, мой родной, в моём сердце всегда ты со мной.
И в глазах её снова блеснула от горя слеза.

Моё сердце дрогнуло, как лепесточки у розы,
Подошёл я к могиле и рядышком с матерью встал.
По щекам моим влажным катилися горькие слёзы
И в душе своей я молча проклял кровавый Афган.

Будем помнить всегда материнские горькие слёзы,
И потомкам своим расскажем про эту войну.
Не забудем и тех, кто заставил пролить эти слёзы,
Пусть их души горят в ярком пламени в страшном аду.

Вечно жить в нашей памяти будут ровесники наши,
Те, чьи души вселились в белых больших журавлей.
И примите поклон от нас, мамы солдат наших павших,
И знайте, что много отныне у вас сыновей!
И примите поклон от нас, мамы солдат наших павших,
И знайте, что много отныне у вас сыновей!

ПРОСТО МЫ – МУЖИКИ.

Стас Назимов.

Кем мы стали, браток, возвратившись с войны?
За плечами мужская работа –
Мы для Родины сделали всё, что могли.
Вот такая у нас к ней забота.

Мы-то знаем, браток, что такое война,
И приказ, и что значит быть первым.
Мы со смертью играли не раз и не два,
Сжав в комок свои нервы.

Да просто мы – мужики!
Да просто нам не с руки
На жизнь сквозь пальцы смотреть
И от стакана хмелеть.

Да просто мы – мужики!
Нам отступать не с руки!
Пусть время выбрало нас,
Пока, Афган и Кавказ!

Если где-то порой вечерами сидим,
Отдыхаем как с дальней дороги.
Мы о прошлом своём не всегда говорим,
Третий тост, он понятен немногим.

Продолжается жизнь в полный рост, как всегда,
Мы на всякую погань не пашем.
Всё в порядке у нас, пробегают года
И находим себя в братстве нашем.

Да просто мы – мужики!
Да просто нам не с руки
На жизнь сквозь пальцы смотреть
И от стакана хмелеть.

Да просто мы – мужики!
Нам отступать не с руки!
Пусть время выбрало нас,
Пока, Афган и Кавказ!

Ничего, командир, мы ещё поживём,
Дел у нас накопилось много.
Помнишь, ты говорил: «Не серчай, всё путём!
Будет к дому у нас дорога!»

Кем мы стали теперь, возвратившись с войны?
За плечами мужская работа –
Мы для Родины сделали всё, что могли.
Вот такая у нас к ней забота.

Да просто мы – мужики!
Да просто нам не с руки
На жизнь сквозь пальцы смотреть
И от стакана хмелеть.

Да просто мы – мужики!
Нам отступать не с руки!
Пусть время выбрало нас,
Пока, Афган и Кавказ!

МЫ ВЕРНЁМСЯ С ВОЙНЫ.

Дмитрий Полторацкий.

Мы вернёмся с войны, снимем наши шинели,
Мы обнимем детей ненаглядных своих.
Безмятежно уснём в белоснежной постеле,
Обнимая во сне наших женщин родных.

Нам приснится страна без войны и без боли,
Где спокойная жизнь и счастливый народ.
Там, где правит любовь, где свобода и воля,
Где единый наш Бог в каждом сердце живёт.

Вы пока не будите нас, люди родные!
Мы с войны возвратились домой!
Мы – мужчины великой России!
Впереди самый главный наш бой!

Память русской души позовёт нас в дорогу
И дожди перемен смоют чёрную пыль.
Мы последний приказ получили от Бога,
Чтоб с Ним воплотить в долгожданную быль.

Мы вошли в полосу временного закона
И теперь мы свою отвоюем страну.
Не будите пока нас, любимые жёны,
Мы вернулись с войны, чтоб уйти на войну.

Вы пока не будите нас, люди родные!
Мы с войны возвратились домой!
Мы – мужчины великой России!
Впереди самый главный наш бой!

СПЕЦНАЗ.

Анатолий Днепров.

Музыка А. Днепрова, слова В. Быченкова.

Заревели синхронно машины, послушно исполнен приказ.
Храни их, Господь, от мины, когда повезут спецназ,
Туда, где шальные пули сорвались, как псы, с цепей,
И аистов с гнёзд спугнули орудия батарей.

Минуты, часы, недели пройдут, пролетят, промчат,
Оставив следы на теле да в душах живых ребят.
А рассвет и закат, как привет и прощай:
Кто-то вороном в ад, кто-то соколом в рай.

Но, встряхнувшись от сна, протрубят трубачи.
За того пацана помолчим! Помолчим!
Но, встряхнувшись от сна, протрубят трубачи.
За того пацана помолчим! Помолчим!

Не верь, когда вам скажут, что это последний раз.
Крестовая карта ляжет, и вновь повезут спецназ,
Туда, где шальные пули сорвались, как псы, с цепей,
И аистов с гнёзд спугнули орудия батарей.

Минуты, часы, недели пройдут, пролетят, промчат,
Оставив следы на теле да в душах живых ребят.
А рассвет и закат, как привет и прощай:
Кто-то вороном в ад, кто-то соколом в рай.

Но, встряхнувшись от сна, протрубят трубачи.
За того пацана помолчим! Помолчим!
Но, встряхнувшись от сна, протрубят трубачи.
За того пацана помолчим! Помолчим!

СТАРАЯ ГИТАРА.

Алексей Богданов.

Что ж ты, старая гитара,
Мои руки позабыла?
Шепчешь: «Где тебя носило?
Ни аккорда не сыграла».

Ты прости меня, гитара,
Мне и вправду стыдно стало,
Я разбитый и усталый,
Я иду с войны домой.

Спой мне, гитара, про людей,
Тех, что смелее и честней,
Спой то, чего и спеть нельзя.
Пачку сигарет новую открою я.

Спой, чем живут в Твери друзья,
О тех, что не вернутся никогда.
Спой мне, о чём молчат снега,
Видно ни фига не уснёт до утра.

Помнишь, старая гитара,
Как мы жили без обмана,
Как зализывали раны
На душе друг другу странно?

Жизнь по-своему сыграла,
Всё по новой раздавала.
И разбитый, и усталый
Я пришёл с войны домой.

Спой мне, гитара, про людей,
Тех, что смелее и честней,
Спой то, чего и спеть нельзя.
Пачку сигарет новую открою я.

Спой, чем живут в Твери друзья,
О тех, что не вернутся никогда.
Спой мне, о чём молчат снега,
Видно ни фига не уснёт до утра.

Жизнь по-своему сыграла,
Всё по новой раздавала.
И разбитый, и усталый
Я пришёл с войны домой…

Спой мне, гитара, про людей,
Тех, что смелее и честней,
Спой то, чего и спеть нельзя.
Пачку сигарет новую открою я.

Спой, чем живут в Твери друзья,
О тех, что не вернутся никогда.
Спой мне, о чём молчат снега,
Видно ни фига не уснёт до утра.

АФГАНСКАЯ СТАТИСТИКА.

Владимир Мазур.

Об этом забыть нам просто нельзя:
На наших руках умирали друзья,
На наших глазах проходила война.
Но что же теперь пророчат для нас:
Афганский синдром вам покоя не даст,
Он будет повсюду преследовать вас.
Афганский синдром от афганской войны -
С тобою, братишка, мы с той стороны,
Где снились нам сны родной тишины,
И громкие фразы совсем не нужны.
Гораздо важнее нам было с тобой
Остаться живыми, вернуться домой,
Но приняли нас здесь за белых ворон...

Каждый первый из тех, кто там был,
Не забудет о том никогда.
И если ему не хватало сил,
Возвращался в мыслях туда.
Каждый второй оборвёт разговор,
Пресекая его на корню,
Если вдруг кто-то затеял спор:
Кто ответит за это войну?
У каждого третьего нет больше сил,
Чтобы что-то ещё доказать.
Но каждый четвёртый ещё не остыл
И готов продолжать воевать.
У каждого пятого нет ничего:
Ни семьи, ни двора, ни кола.
А каждый шестой отошёл от всего,
Выбрал Библию или Коран.

Это не мистика тянет на дно
Тех, кто мечен Афганской войной.
Это статистика, та, что давно
Затянула нас мёртвой петлёй.
В этой ловушке мы все, как один,
Только номер у каждого свой.
Тех, кого этот синдром не добил,
Добивают любою ценой.

Каждый седьмой был когда-то женат,
Но теперь он уже разведён.
И в этом не только вина ребят,
Просто мало хороших жён.
Ведь каждый восьмой приходил в орденах,
И ему говорили: "Герой!"
Теперь всё развенчано в пух и прах -
Кто считается с этой войной?
Каждый девятый в холодном поту,
Просыпаясь, кричит по ночам.
Не потому, что он видел войну,
Потому что он просто был там.
Каждый десятый пролил свою кровь,
Не бывает войны без потерь.
Сегодня война возвращается вновь.
Только кто же заплатит теперь?!

Это не мистика тянет на дно
Тех, кто мечен Афганской войной.
Это статистика, та, что давно
Затянула нас мертвой петлей.
В этой ловушке мы все, как один,
Только номер у каждого свой.
Тех, кого этот синдром не добил,
Добивают любою ценой.

Каждый двадцатый не видит вокруг
Ничего, кроме водки и слёз.
Жизнь для него словно замкнутый круг -
Так не долго до траурных роз.
Каждый тридцатый сидит на игле,
Но не верит, что он наркоман.
И отогреть его в этой золе
Сможет только лишь новый дурман.
Каждый "трёхсотый" без рук или ног,
И протезы не в радость ему.
Кто ему в жизни хоть чем-то помог?
Эти льготы уже не к чему.
И если один выпадает на сто,
Кто в тюрьме продолжает свой путь –
Это не мало, и именно то,
Чем нас любят не раз упрекнуть.

Это не мистика тянет на дно
Тех, кто мечен Афганской войной.
Это статистика, та, что давно
Затянула нас мёртвой петлёй.
В этой ловушке мы все, как один,
Только номер у каждого свой.
Тех, кого этот синдром не добил,
Добивают любою ценой.

Каждый первый из тех, кто там был,
Не забудет о том никогда.
Каждый первый из тех, кто там был,
Не забудет о том никогда...

ЧЕЧНЯ.

Юрий Соловей.

Если мы другими стали, то не наша в том вина.
Мы Чечню не выбирали, нас отправила страна.
В девятнадцать лет неполных нас учили воевать.
На земле кавказской горной приходилось нам стрелять.

Чечня! Это слово со мною всегда!
Чечня! Это смерть, это боль и беда!
Чечня! Отпусти хоть на миг, хоть на час!
Чечня! Время выбрало нас!

Мы не ведали, что будет с нами в завтрашнем бою.
Если пуля кровь остудит – значит, смерть найдём свою,
И в краю родном далёком не увидят больше нас,
К нам была судьба жестока, нужно выполнять приказ.

Чечня! Это слово со мною всегда!
Чечня! Это смерть, это боль и беда!
Чечня! Отпусти хоть на миг, хоть на час!
Чечня! Время выбрало нас!

Мы пришли домой седыми, юность грешную кляня,
Стариками молодыми всех нас сделала Чечня.
И над чёрным обелиском, собираясь каждый год,
Головы склоняем низко к тем, кто больше не придёт.

Чечня! Это слово со мною всегда!
Чечня! Это смерть, это боль и беда!
Чечня! Отпусти хоть на миг, хоть на час!
Чечня! Время выбрало нас!

Чечня! У кого сейчас мой автомат?
Чечня! Я стрелял, но ведь я был солдат.
Чечня! Цинк холодный мне сердце обжёг.
Чечня! Там остался мой лучший дружок…
Чечня…
Чечня…
Чечня…

НОЧЬ ПЕРЕД БОЕМ.

Владимир Шамбуров.

Музыка С. Назимова, слова А. Харченко.

Я в таджикские дикие горы себя провожаю,
Предо мною тайфи, АКС и немного гранат.
Я почти что не пью, в Душанбе я друзей угощаю.
Сок гранат на столе, словно кровь позабытых баллад.
Я почти что не пью, в Душанбе я друзей угощаю.
Сок гранат на столе, словно кровь позабытых баллад.

Рамазанов зашёл: «Борт ноль шесть да на взлёт в полшестого».
Поминаем мы павших, разлив по стаканам тайфи,
И Молчанов поёт под баян удивительно строго
Про туман и про Волгу, сиреневый вечер любви.
И Молчанов поёт под баян удивительно строго
Про туман и про Волгу, сиреневый вечер любви.

Блеск! Играет майор, за окном пулемётная драма,
А на волжской воде ускользающий отблеск костра.
Там спешит по Твери, как весна, сероглазая дама,
Для которой вчера я стихи рифмовал до утра.
Там спешит по Твери, как весна, сероглазая дама,
Для которой вчера я стихи рифмовал до утра.

Я кручу телефон, в трубке сонная Светка-связистка:
Я – Дилемма, Рубин, в Тверь сигнал не проходит два дня.
Предо мною дилемма, как чистая музыка Листа:
Выбираю войну, нет тайфи, нет Твери… всё, пока…
Предо мною дилемма, как чистая музыка Листа:
Выбираю войну, нет тайфи, нет Твери… всё, пока…

ТРОЯЧОК.

Валерий Быков.

Я к тебе снова в гости приду,
В город гранита и вечных крестов,
Чтоб успокоить живую вину
Без сожаленья слов.

Помню то утро, как ты уходил,
Всем наливали на посошок.
Все по пятёрке бросали на тыл,
Был мой один троячок.

Перед гранитною плитой
С бутылкой выпитой пустой
Молю, чтоб кануло в вине
Да в капле выпавшей на дне.

Перед гранитною плитой
С бутылкой выпитой пустой
Молю, чтоб кануло в вине
Да в капле выпавшей на дне.
Во мне живущая война –
Те три рубля…

Я к тебе снова в гости приду,
Как же крепка времени нить.
Долг не верну, постою, помяну.
Что я могу изменить?

Вроде бы мелочь, чушь, пустячок,
Век не забуду треклятый трояк.
Кабы пятёрку да на посошок,
Всё бы сложилось не так…

Перед гранитною плитой
С бутылкой выпитой пустой
Молю, чтоб кануло в вине
Да в капле выпавшей на дне.

Перед гранитною плитой
С бутылкой выпитой пустой
Молю, чтоб кануло в вине
Да в капле выпавшей на дне.
Во мне живущая война –
Те три рубля…

Я к тебе снова в гости приду…
Я к тебе снова в гости приду…

БЕРЁЗКИ РОССИИ.

Марк Винокуров.

Музыка и слова О. Алябина.

Берёзки стоят, как девчонки,
Нагие в слезах у реки.
Я помню, как в детстве мальчонкой
Ломал часто косы твои.

А вы, как немые, стояли
И плакали грустно в тиши.
Ведь всё вы тогда понимали,
А слова сказать не могли.

И плакала вместе с берёзкой
Россия моя и душа.
Мы связаны вместе с тобою,
Как мать и малое дитя.
Берёзки России, дождитесь, косые,
Берёзки в слезах по весне.

Берёзки России, не плачьте, родные,
Как часто вас вижу во сне.
Берёзки России, не плачьте, родные,
Ещё поживём на земле.

Берёзки, как малые дети,
Их надо беречь и любить.
И, нежно обняв их за плечи,
Чуть слышно «люблю» говорить.

А вы так скупы на признание,
А им так обидно до слёз.
И плачут весной они раннею
Под шум уносящихся грёз.

Россия, ну что с тобой стало?
Ну как же теперь дальше жить?
Добро ты своё всё раздала,
Остались берёзки одни.

Берёзки России, дождитесь, косые,
Берёзки в слезах по весне.
Берёзки России, не плачьте, родные,
Как часто вас вижу во сне.

Берёзки России, не плачьте, родные,
Ещё поживём на земле.
Берёзки России, дождитесь, косые,
Берёзки в слезах по весне.

Берёзки России, не плачьте, родные,
Как часто вас вижу во сне.
Берёзки России, не плачьте, родные,
Ещё поживём на земле.

ОН ВЕРНУЛСЯ С ВОЙНЫ.

Евгений Рыбаков.

Музыка Е. Рыбакова, слова Ю. Трутня.

Он вернулся с войны,
Горят деньги в кармане,
Ночью жуткие сны,
И к дождю ноют раны.
За стаканом стакан,
Папироса в руке,
И Чечня, и Афган где-то там.

Вдалеке беды случаются,
Радость от Бога –
Счастье найти к любимой дорогу.
Сердце подскажет,
Душа разберётся.
Карта не ляжет,
Судьба улыбнётся.

Нервы сдали давно,
Им бы сильный стресс.
Может, в том казино
Есть его интерес.
Крупье карты сдаёт,
Летят деньги, как ветер.
Как карман опустел,
Не успел он заметить.

Поднял к верху он взор,
Взглядом встретился с ней.
Душа шепчет укор:
Что же денег важней?
Счастье – редкая птица,
Вот она, забирай,
А игра пусть не злится,
Ведь любовь – это рай.

Беды случаются,
Радость от Бога –
Счастье найти к любимой дорогу.
Счастье не в деньгах,
Счастье не в них.
Счастье – любовь,
Это храм для двоих.

Удачи вам, удачи, господа!
Он проиграл, не плачет,
Не плакал никогда.
Какие его годы?
Ведь выигрыш – любовь,
А деньги, как погода:
То солнце, то ненастье вновь.

Сердце подскажет,
Душа разберётся.
Карта не ляжет,
Судьба улыбнётся.

Беды случаются,
Радость от Бога –
Счастье найти к любимой дорогу.
Счастье не в деньгах,
Счастье… счастье не в них.
Счастье – любовь,
Это храм для двоих.

ТАК НЕ БЫВАЕТ.

Андрей Бурдин.

Скажи, какой вопрос тебя тревожит?
Как у тебя идут дела?
Какие думы тебя гложат?
Зачем печаль к тебе пришла?

Давай поговорим о настоящем,
Налью в бокал хорошего вина
И выпьем за людей уже пропащих,
За тех, кого судьба не сберегла.

Ведь они мечтали о грядущем,
И планы строили, и так могло бы быть,
Но оступились между будущим и прошлым.
Не нам с тобою их винить.
Не нам с тобою их винить.

Проходит жизнь, как облако несётся сквозь время,
Только мало так его дано,
А после ничего почти не остаётся,
Лишь память близких помнит о былом.
А после ничего почти не остаётся,
Лишь память близких помнит о былом.

Так дай нам Бог пройти по этой жизни,
Чтоб на исходе можно было вспоминать
Без сожалений, и не захотелось всё изменить,
И заново начать, но так не бывает…
Так не бывает…
Так не бывает…
Не бывает…

Благодарю Юрия Степаненко, приславшего тексты этих песен.