Он упал в песок… и небытиё, -
Пуля-дура прошила бушлат новьё, -
Старшина не накажет –
                    в атаку шёл рядом!
Увы… - и его! На пригорке…
                                              снарядом...

ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ.

Прощальный марш оркестр играл –
Он эхом разносился над перроном…
Уж подали состав – мою печаль -
И ты уже поплыла от вагонов…

Не слышишь слов моих, лишь тушь из глаз,
Как два пути неведомой дороги,
Как этот марш, что разделяет нас
Чертой любви, надежды и тревоги…

Прощай! Твой зонт над осенью повис,
И на ветру холодном стынут руки, -
А ведь ещё не поздно спрыгнуть вниз, -
И ты моя, и к чёрту все разлуки…

Дарован шанс сменить вокзал и сжечь мосты, -
Ведь мы ещё так молоды с тобою!
Но ведь тогда бы ты была б не ты,
И я бы тоже не был сам собою…

Прощай, славянка!  Мой состав ушёл, -
Ты боль свою скрываешь от прохожих, -
И лишь в душе твоей звучит ещё
Печальный марш с судьбой твоею схожий…
               
В один конец билет тогда достав,
Седая ты идёшь одна к перрону…
А вдруг с войны вернётся тот состав –
И я успею выпрыгнуть с вагона…

СТАРШИНА.

Он был простой, как медный грош, -
Его на шутку не проймёшь, -
Ведь у него причуды сплошь –
Сегодня плох, - вчера хорош…

Он был по форме приодет,
На сапогах пылинки нет.
Его бы выпустить в балет –
Цена вскочила б на билет!

Он был своей карьере рад -
Не ради денег и наград, -
Он каждый день, как на парад,
Готовил суточный наряд.

Он с нами спал и с нами ел,
Он всем изрядно надоел!
На год вперёд – программа дел,
Всё с нами выполнить хотел…

Он нам как мать и как отец,
Пусть не женат и не вдовец, -
С ним бы любая под венец!
И сей истории конец…
 
Он оторвал нас ото сна, -
Команда Ставкой отдана!
То ли ученья, то ль война,
Мол, сам не понял ни хрена…

Матёрый, знал он - всё всерьёз!
А мы витали среди грёз,
Когда к артскладу нас подвёз
- Боекомплект на каждый нос!
 
Он удивлялся – детвора!
Им воевать ведь не пора!
Приказ, мол, дали «на ура» -
И всё отменят до утра…

Он всё же странно строил нас,
Назвал сынками в первый раз,
И каждый понял, что сейчас
Любой с ним выполнит приказ!
        
Он мог в тылу сидеть, как вошь,
Ведь у него дела там сплошь, -
Готовить кухню надо всё ж –
Война войной, а голод – дрожь!

Он быть не смог бы сам собой,
Не поведя нас в первый бой, -
Ведь он в ответе головой
За то, чтоб каждый был живой!
  
Он был нам просто старшина,
И у него была б жена,
Квартира, дети, ордена...
Всё это отняла…  война!

СУРОВЫЙ СЕРЖАНТ.

Я устал от тревог и армейских забот,-
Штык бы в землю… да кружечку квасу…
Но суровый сержант мне мечтать не даёт,-
Проходя по учебному классу!

«Плохо глажен мундир! Рядовой Иванов!
Не начищена обувь! Обнаглели пехота…!?»
- На гражданке его я побить будь здоров, -
Ну а здесь… - мне  в штрафбат неохота!»

Я потел на плацу, я чеканил свой шаг,-
Вдрызг мишень разбивал с автомата!
Но суровый сержант утверждал, мол, не так,
Что не быть мне отличным солдатом!

На полах, по ночам, проявлял я талант,
От жары изнывал я в окопах!
И всегда надо мной возвышался сержант,-
Он по нервам ходил как по тропам…

Мы тропою нехоженой шли к роднику, –
Вёл суровый сержант отделенье в засаду, -
Автомат на груди и штык-нож на боку, -
Да сухпай – по кило нам в награду!
       
Без движений лежим, - мозоли на локтях, -
Третьи сутки в ходу только жесты, -
Вспоминаю про плац – моей службы пустяк, -
Что суровый сержант – парень честный…

Автоматный огонь от мечты отлучил,-
Я щекою к прикладу впаялся, -
Но стреляю не так, как сержант обучил, -
Что кого-то убью, - я боялся!
       
Пуля руку прошила. Не больно ничуть, -
Я стреляю теперь даже метче!
Вдруг суровый сержант ухватился за грудь…
И уже не кричит, что-то шепчет…

На смерть наплевав, подымаюсь я в рост
И бегу, - что есть силы, - к сержанту!
Он совсем не суров, он до глупости прост…
Прохрипел: «Уходи…лишь оставь мне гранату…»

Извини, командир, - ты сегодня не прав!
Не послушался я, вопреки всем Уставам,
Чёрт тебя побери, - вдруг суровым я стал, -
Мы тебя одного не оставим!

Я его по нехоженым тропам тащил,
Отделенье  отход наш прикрыло,
А я бога просил, чтоб сержант наш ожил
И, как прежде суровым, чтоб был он…

Я устал от войны госпитальных забот,
Заглушить бы из радио сводки,
Вдруг приснилось мне всё – и сержант  наш живёт
В Костроме, Воркуте иль в Находке...

БЕЛОЕ НЕБО.

Белое небо в пустыне,
В белой дымке караван, -
Что тревожит на чужбине
Белокурых  мальчуган?

Белая ль поступь берёзы
Белый ли дым у крыльца
Горькие мамины слёзы
Или седины отца?

Белые лебеди клином
В белых плывут облаках,
Белый конвертик от сына
Мать не сдержала в руках…
 
Белый тетрадный листочек
На белую скатерть упал, -
Жив ли ты, милый сыночек,
Сыт ли и много ли спал?

Белое солнце Баграма,
Белый в снегах перевал…
Скоро приеду я, мама! -
Сын дорогой написал!
 
Белую ветку жасмина
В белые кудри вплетёт
Прелесть по имени Нина, -
Мама, меня она ждёт!

Белое небо в пустыне,
Солнце белее вдвойне,
Мальчик служит на чужбине,
Служит мальчик на войне!

КОМВЗВОДА.

Закрыв глаза, я вижу Гиндукуш,
Комвзвода наш, зелёный лейтенантик,
Сегодня бог, хранитель смертных душ,
Ночной наш рейд прокладывал на карте…

За ним ползём мы брюхом по камням, -
Дрожат коленки – всем нам жить охота, -
Выходим на позицию огня,
- Здесь будет бой дан до прихода роты!

В руке зажав гранату АГэС,
Я вспоминал инструктора с учебки,
Седой майор, тебя не будет здесь,
Когда я палец приложу к гашетке…
 
Радист, как ёж, укрывшийся листвой,
Лишь на приём работает сегодня,
Подал сигнал: «Ребята. Скоро бой!»
- В Уставе нет команды «бойня».

Через минуту не было его, -
Разрывом мины листья разбросало, -
Наш лейтенант с оторванной ногой,
Стрелял навскид, прижавшись к скалам…
 
К нему рванулся кто-то с молодых, -
Глупый, в отчаяньи, открылся пуле…
Из рейда я один пришёл в живых
Через неделю мне хирург сказал в Кабуле.

Закрыв глаза, я вижу Гиндукуш,
Комвзвода наш давно меня моложе,
Он мне как бог! Я на него молюсь!
Пока живу – он жить со мною сможет!

Я БЫЛ…

Я был мишенью на войне –
В меня стреляли!
Дыра в груди, дыра в спине –
Стою едва ли!
 
Я был песчинкой в той стране –
Меня топтали!
Солдаты падали на мне –
И умирали!

Я был иссохшею травой –
Меня сжигали!
Чтоб мог согреть бойцов собой
В ночь на привале!
 
Я был туманом горных трасс –
Меня вдыхали!
Подбитый танк, горящий МАЗ –
На перевале!

Я эхом был седых вершин –
Меня глушили!
Атаки крик, разрывы мин,
Залп у могилы!
              
Я был слезою на щеке, -
Меня щадили!
Солдат в горящем кишлаке
И генерал в окопной пыли…

Я был туманом, был травой,
Я эхом был и был слезою!
- Всё это было не со мной
И это было всё со мною!

МЕНЯ УБИЛИ ПОД ГЕРАТОМ…

Меня убили под Гератом, -
Две пули в лоб из автомата
Всадил душман из-за дувала –
Меня не стало…                  
 
Мой взвод, по прежнему, в штыки
В атаку шёл возле реки,
И словно не было потери,
В победу верил!

Из кишлака наперерез
В бойцов посыпались эРэС, -
Сожгли их заживо в камнях,
Но без меня….
 
Комбат, укрывшись на броне,
Залечь команду выдал мне,
Я бы укрыл их, я б залёг, -
Увы, не мог…

Ведь я лежал лицом в песок,
И шлемофон мой у висок,
И автомат в руке зажат, -
Прости, комбат!
 
Мой взвод не выполнил приказ, -
Со мною это в первый раз,
И не сносить мне головы
Будь я в живых…

Я ЛЮБИЛ В АФГАНИСТАНЕ.

Я любил в Афганистане,
В двух словах не описать,
Как мечтал, чтоб на свиданье
Через год не опоздать.
   
Здесь минута – бесконечность,
Мне бы время упразднить, -
Прожил день – зачтётся вечность,
А за год – вторая жизнь!

Чтобы пуля прошла мимо,
Для себя я уяснил, -
Фотографию любимой
Возле сердца сохранил.

Был в бою я ей хранимый, -
В ад ступил и вышел вновь!
Потому, что был узримый
Я тобой, моя любовь!

Шёл с тобою, задыхаясь,
Кровь из носа, со лба – пот,
Что бы ты была такая, -
Волос шёлком, губы, рот…

В миг, когда в обрыв я падал,
Бога я просил в бреду –
Вечной жизни мне не надо –
Я к единственной иду!

Выжил я в Афганистане, -
Сам того не ожидал, -
Лишь к любимой на свиданье
На полгода опоздал…

Я НЕ УЧАСТВУЮ В ВОЙНЕ…

Мой полк воюет под Кундузом, -         
Я не участвую в войне,                                          
Вчера убит и признан грузом,                                
Помечен биркой на спине…                  
Быть может, это сон дурной
И этот труп совсем не мой,
Не опознать – лицо в крови -
Похожих много «шурави».
Комбат, в лицо дыхнув мне перегаром, -
Прости, сынок, сказал, слезя, -                                 
Ты жизнь свою отдал не даром,
Жаль… воскресить тебя нельзя…
Ещё вчера ты был живой,
В рейд уходил в передовой,
В мозгах дурман, в глазах - туман,
- Ты слыл грозою для душман…
Меня кроил патологоанатом,   
Чужую руку шьёт,  м…. чудак, -             
Не слышит он, что крою его матом, -                  
Иначе бы не молвил так:                                        
Ты, брат, похуже, чем мертвец,
В груди дыра, а в ней свинец,-
Кровь у висок, в глазах песок, -
Руки оторвано кусок!
Меня отмыли санитары,
Видать, в работе знают толк, -                                
Я приодет и в цинк затарен, -                                 
У них согрелся кипяток:                                         
Ты уж, братишка, не серчай,
Что не зовём тебя на чай
И не курить тебе дурман, -
Ты отслужил своё, братан…
"Чёрный тюльпан" несёт в поднебесье            
Тело моё и десяток других,                                     
Лейтенантик  штабной, ордена понавесив,           
На гробе моём разливал на троих:                        
Покоен будь, наш капитан,
С тобой прощается Афган, -
А нам ещё не день служить
И неизвестно ль будем жить….
Дорога к посёлку дождями размыта, -        
Быть может по мне эти слёзы с небес, -               
У отчего дома калитка открыта, -    
Нет, не бывает на свете чудес…                            
Прости, отец, прости, жена, -
Не виноват, - ведь там война…
А ты, сынок, - гордись отцом –
Тебя не кинут в грязь лицом!
Я не старел, хоть годы шли, -                      
Мой полк воюет под Шали, -                                 
Там лейтенант лихой в строю –                             
Свои черты в нём узнаю…                                     
Он рвётся в бой в передовой –
Кричу ему: Вернись живой –
Сквитался я за нас с войной - 
Цены не может быть двойной!
  
Поверьте! – Есть на свете бог, -
Спасти в бою он многих смог!
А я проверил – где война –
Там рядом с богом сатана!

Я НЕ СПЛЮ ПО НОЧАМ…

Я не сплю по ночам, - своих снов я боюсь, -
Вдруг проснусь на войне и в неё окунусь.
В неизвестный Кабул улечу я опять
Президентский дворец в Рождество штурмовать!

Мы вгрызались в гранит, - прикрывал нас туман, -
Убаюкал охрану гашишный дурман…
Странно верилось в то, что не будет потерь,
Что без боя дворцом овладеем теперь…

Был противник не слаб, - поливал нас свинцом, -
Мы уже потеряли десяток бойцов…
Пусть умрём, горный склон кровью украсим –
Президентский дворец всё равно будет нашим!

После боя я спал, и приснилось же мне…
Что мальчишка десантник убит на броне, -
Не в чужбинном краю. У себя на Руси…
Отгонял я кошмар. Боже нас упаси…

Вспомнил вещий я сон, - в Рождество же опять,
Когда парень соседский ушёл воевать…
Приказали ему, как когда-то и мне, -
Президентский дворец штурмовать… Но в Чечне…
   
Я не сплю по ночам, - своих снов я боюсь, -
Вдруг проснусь на войне и с неё не вернусь…

ОСИРОТЕВШЕЙ РУСИ.

К этой дикой стране не доходят морозы, -
Землю солнце сожгло и засыпал песок, -
Прислонившись к броне, вспоминаю сквозь слёзы
Как в России родной пил берёзовый сок.
 
Не доходят сюда ни туманы, ни грозы, -
Заколдованный мир, - миражи, миражи.
Я закрою глаза – пусть приснятся мне розы,
Голубая река и кузнечик во ржи…

Перепутаны здесь и века и столетья, -
Малярийный туман, дым прошедших веков,
Мне не надо врача, если буду болеть я –
Мне б Россию вдохнуть, как букет васильков!

В небе голубь кружит, - нет войны, уже значит, -
Много здесь полегло синеглазых юнцов, -
Я ведь тоже сражён, но я слышу, как плачет
Сиротинушка-Русь материнским лицом!

ДОМОЙ…

Вот и всё – завтра я улетаю,
И уже никогда не вернусь,
Ко всем тем, что меня провожают,
Ко всем тем, кого помнить клянусь…
  
Прощай, комбат, буду звать тебя батей,
Первый тост, по традиции, твой,
На столе до утра водки хватит, -
Завтра я улетаю домой!

Я раздал сигареты солдатам, -
Автомат в оружейку сдал свой, -
Потому, что я утром, ребята,
На всегда улетаю домой…
  
Прощай, Серёга, и Виктор, прощай, -
В преферанс мы уже не сыграем,
Нам не пить по утрам крепкий чай, -
Завтра мой самолёт улетает…

Больше нам по дуканам не хаживать,
Не товарить любимым парчу,
Нелюбимых неловко отваживать, -
Завтра я навсегда улечу!

Прощай, Кубул и Герат лазуритовый,
Сказка тысяч ночей и одной, -
На излом ты меня не испытывай –
Завтра я улетаю домой…

Многих я потерял здесь товарищей, -
Кто душманом сражён, кто – чумой, -
Сам под смертью ходил я вчера ещё, -
А теперь улетаю домой!

Прощай, Афган, - боевая оказия,
Как тебя позабыть я хочу,
епонятная, дикая Азия, -
Завтра я от тебя улечу!

Вот и всё, я с друзьями прощаюсь,
С чемоданом у трапа стою, -
Может, это не я улетаю,
И навек на войне остаюсь...

ПИСАЛ ТЕБЕ Я…

Писал тебе я о любви
В стране разлуки и печали,
Где странным словом «шурави»
Меня с опаской величали!
 
Тебя безгрешно ревновал
К косым дождям, туманам синим, -
Когда от жажды изнывал
В сухих песках седой пустыни…

Тебя в бессоннице винил,
В слепую ночь чифир глотая,
Ты за разлуку извини, -
Видать, судьба у нас такая…

Тебя напрасно рисовал
Я серебром в лучах заката, -
Настала ночь… И перевал
Твои черты в тумане спрятал….

НЕ ВЕРЬТЕ БОГУ…

Не верьте богу, - верьте пуле,
Чей выстрел первый, тот и прав! -
Сказал советник нам в Кабуле
На инструктаж к себе собрав…

Звезда Героя – всем Вам светит -
Признался он как на духу, -
Уйдёте в горы на рассвете
С вертушкой первой на Руху!

Там отоспитесь день в бригаде, -
Шароп не пить! Сухой закон! –
Чудит в Москве заглавный Дядя… -
Так инструктаж закончил он.

Пошло всё дальше, как по нотам, -
Сухой закон - в Кремле чудак…
Ушли мы в ночь – как на работу, -
Не первый раз уходим так!

Семь силуэтов мгла глотнула, -
Завыл шакал, - чтоб он подох, -
Не дай нам бог, - я вдруг подумал, -
И трижды сплюнул – дай нам бог!
   
К полночи сели на отметку, -
Внизу кишлак, - в глазах ни зги, -
Пустить бы кругом сигаретку, -
Чтоб успокоились мозги…

Как караван разбить в два счёта, -
Чей выстрел первый, тот и бог!
Помогут нам ли вертолёты –
В работе подвести итог…
    
Всё будет позже, а пока мы,
Не нарушая тишину,
Вокруг себя ложили камни, -
От пуль защитную стену!

Щелчок раздался в ночи эхом, -
Катилась эФка в ноги нам, -
Ловушка! Местная потеха –
Не миновать семи смертям…
  
Моя! Орал тот, кому ближе,
Чтобы успеть накрыть собой, -
Его мгновенно пламя слижет…
А он совсем был молодой…

Кровь друга лица окропила,
В живых осталось шесть зверей, -
Быть кишлаку теперь могилой, -
Все пожелали побыстрей…

Огонь и глина, - всё смешалось, -
Молись богам дикой народ!
За сердце друга, что взорвалось,
Отдать долги настал черёд!

Спускались с гор, назад не глядя, -
Шёл караван за нами вслед…
В Москве чудил любимый дядя –
Войны в Афгане вовсе нет!